Я, ты, он, она и другие извращенцы

Кроме того, у самих исследователей возникают этические затруднения. Предположим, что вам каким-то образом удалось получить случайную выборку, включающую не преступников, которых обязали пройти плетизмографический тест, а обычных мужчин без криминального прошлого. Некоторые из участников исследования неизбежно окажутся педофилами, не испытывающими абсолютно никакого возбуждения по отношению к взрослым. А если у этих мужчин дома маленькие дети, или, например, они работают педиатрами либо учителями начальных классов? Что вам тогда делать? Эти люди лишь продемонстрировали определенную физиологическую реакцию в рамках теста, и нет закона, который запрещал бы эрекцию. Не забывайте, что участникам психологических тестов всегда гарантируются анонимность и конфиденциальность. Вероятно, это вообще единственный способ получить случайную выборку. С другой стороны, если вы не поделитесь своим открытием с правоохранительными органами, вы невольно подвергнете риску детей. Учитывая то, что вы знаете о возрастной ориентации этих людей, многие посчитают вас виновным, если кто-либо из участников исследования впоследствии причинит вред ребенку. А если вы придерживаетесь этических стандартов в науке и при этом небезразличны к своим гражданским обязанностям, то окажетесь в заколдованном круге[91].

Я думаю, в не очень отдаленном будущем (может быть, до этого дня доживут ваши внуки) когнитивная нейронаука достигнет таких высот, что “эротическое досье” (данные в четырех окошках “однорукого бандита”) можно будет получить сканированием головного мозга, вероятно, даже без ведома самого человека (представьте, например, “рамки” в аэропорту). А до тех пор нам вряд ли удастся получить сколько-нибудь полную статистику возрастных эротических ориентаций. Правда, нам уже известно, как работает эволюция. И хотя мы не можем узнать точную долю истинных педофилов или геронтофилов (ну лишь то, что и те, и другие достаточно редки), мы можем, основываясь на теоретических знаниях, наверняка сказать, что вокруг гораздо больше мужчин, которых привлекают несовершеннолетние, чем многим из нас хотелось бы.

Разница между “социально приемлемым” влечением к людям определенного возраста и “адаптивной” реакцией мужчин на подростков привела, мягко говоря, к путанице. Наше общество полно противоречий. Если вы баллотируетесь на пост мэра своего городка, такое обычно не рекомендуется, но в Канаде и некоторых штатах США не возбраняется сутки напролет кувыркаться в постели с шестнадцатилеткой – таков здесь законный “возраст согласия”. Но если вы сделаете хоть один снимок партнерши или партнера в обнаженном виде, это явится достаточным основанием для обвинения, поскольку федеральные законы о детской порнографии распространяются на всех, кому нет восемнадцати.

Нам настолько не по себе от мысли о возможном влечении взрослых к детям, что под запрет теперь иногда попадает даже работа художника, изображающего красоту молодости. В 2008 году знаменитый фотограф Энни Лейбовиц по заказу “Вэнити фэйр” сделала серию фотографий восходящей звезды канала “Дисней” Майли Сайрус, которой тогда было пятнадцать лет. Однако многие родители, дети которых были поклонниками Ханны Монтаны, персонажа Сайрус, возмутились снимками Лейбовиц. На обложке продаваемого по всему миру журнала Сайрус была изображена с размазанной красной помадой, растрепанными волосами и с обнаженной спиной. К груди она прижимала атласную простыню. Многим этот кадр показался непристойным. В интернете Лейбовиц обвиняли в “педофилии” и выражали озабоченность “сексуализацией детей”. (По правде сказать, чтобы превратить половозрелую пятнадцатилетнюю девушку в сексуальный объект, едва ли требуются озабоченные взрослые. Она вполне справится сама.) А представители канала “Дисней” обрушились с критикой на фотографа и редакторов “Вэнити фэйр” за то, что те “манипулировали пятнадцатилетней девушкой с целью увеличить объемы продаж”. (Последнее, кстати, заявил пресс-секретарь компании, построившей франшизу в миллиард долларов на плечах той самой девушки.) “Мне жаль, что портрет Майли был неверно воспринят”, – ответила Лейбовиц. Она объяснила, что заранее обсуждала съемку со своей моделью, и та была довольна: “Это очень простая фотография, классический портрет, почти без макияжа, и мне он кажется очень красивым”.