Я у мамы зельевар. Книга 1

Кстати, когда Айварас рассказал, что будет делать, я немного напряглась. Мало ли… вдруг пан Орбас жив, здоров, благополучен, а мы его душу позовём через некроритуал? Конечно, дать по шее за подарочек в виде пана Дудоли очень хочется, но вредить здоровью – никоим образом. Да, я ведьма, но не зараза же! Членовредительство – последнее дело!

Но меня тут же успокоили, что ритуал не несёт никаких побочных эффектов. Если вызываемый человек жив, то он просто ничего не почувствует. Показалось, что сказано это было немного с обидой. Мол, за кого ты принимаешь профессиональных некромантов, Ядвига? За фокусников с площади? Шарлатанов кочевых ромралов? У нас техника безопасности, между прочим, засвидетельствована самим королём!

Я сделала вид, что ничего такого не имела в виду. В околонекромантских науках я понимала чуть меньше, чем ничего, поэтому самое умное, что могла сделать, – это промолчать.

Глаза Айвараса вспыхнули зелёным огнем. С ветвей дерева, находящегося неподалёку, вспорхнули птицы, захлопав крыльями. Губы брата дрогнули в неслышном призыве. Ни единого слова не разобрать, но вмиг потянуло могильным холодом, а по позвоночнику пронеслась ледяная волна.

Я невольно отшатнулась, плотнее закуталась в палантин. Эти сквозняки до добра не доведут!

Договор вспыхнул зелёным магическим пламенем. Я охнула, но не сдвинулась больше с места. Для кого тут, в конце концов, стараются?

Кто-то завыл.

Воздух стал каким-то густым, дышать стало тяжелее. Поначалу захотелось бочком-бочком спрятаться за ближайшим надгробием, но я приказала себе не терять духа. Ведьма я или где?

– Тан Орбас, сын Гираса Орбаса и Альты Орбайте, явись, – глухо произнёс Айварас, сделав рукой сложный круговой жест.

Тут же налетел ветер, сбивая нас с ног. Я вцепилась в договор, Айварас вцепился в меня, резко оттянув от алтарного камня.

– Ядвига!

– Двадцать один год Ядвига! – огрызнулась я. – Это оригинал! Где я возьму ещё один? Мне второй такой ни один копировальщик не состряпает! И вообще это наказуемое законом дело!

Раздавшиеся аплодисменты заставили нас одновременно повернуть головы в сторону алтарного камня.

Я тихонько охнула и сжала руку Айвараса.

На остатках алтарного камня сидел… пан Орбас. Точно, он! И его сюртук, и брюки с узором по бокам, и волосы до плеч, делающие его похожим на поэта-песенника, коих у нас предостаточно на ярмарках и в праздничные дни.

Только вот кожа немного прозрачная, через всю фигуру моего дорогого арендодателя просвечивались деревья и очертания надгробий и сияли звёзды, усыпавшие небосвод.

– Доброго вечера, – с улыбкой помахал он скрученной в трубочку бумагой. – Простите, мы тут проводили поэтические вечера в Потусторони, так я прямо оттуда. Хотите, почитаю?

– Нет! – хором ответили мы с Айварасом.

Ну вот что я говорила? Стихи! Понятия не имею, что там написано, но слушать совершенно не хочется. За паном Орбасом водится привычка оплести всё кружевом слов, закрутить-завертеть, а потом упорхнуть, как бабочка, оставив тебя в коконе, как гусеницу. Только вот в бабочку ты не превратишься, потому что вместо шёлковых нитей тебя обмотали лапшой для ушей.

– Ну, как знаете, – ни капли не обиделся он. – Чего звали?

– Как же вы… так? – только и смогла я выдохнуть.

Только сейчас дошло, что он всё же отправился с белой проводницей в Потусторонь. Пусть пан Орбас и немного чудак, но человек он добрый и сердечный. Осознание, что его больше нет, серьёзно опечалило. И дело было не только в лавке.

– Ну, Ядвига, знаешь, оно по-разному бывает, – пожал он плечами. – Шёл-шёл – умер. Я бы сказал, что время страшное, сапоги из окон вылетают и приземляются на затылок, но… это не повод расстраиваться, поверь. У меня с детства недуг сердца, поэтому я знал, что рано или поздно это случится. Тем не менее ни капли не жалею, что шагнул в Потусторонь. Потрясающе интересный мир. Хочешь, покажу?

– Кхм, – угрожающе начал Айварас.

Пан Орбас тут же выставил ладони вперёд:

– Понял-понял. Ты сама посмотришь. Потом. Если захочешь.

– Пан Орбас, – словно очнулась я, быстро отодвинув все эмоции по поводу жизни, смерти и прочих крайне занимательных событий. – Смотрите! – Я быстро развернула договор. – Лавка по закону моя?

– Конечно твоя, – даже удивился он. – Мы всё оформили. Ты платить не забывай только, это поддерживает магическую печать, и никто не вправе тебя оттуда подвинуть.

– Кому же идут деньги? – хмыкнул Айварас.

Пан Орбас нахмурился и начал загибать пальцы:

– Лайме, Илзе, Ютта, Орта, Дисса, Лутта, Грася, Айсе, Барборите… Много кому!

Я прицокнула языком:

– Да вы ходок.

– Всё по мере сил и возможностей, – шутливо поклонился он.

– Это прекрасно, но Ядвигу беспокоит некий пан Дудоля, – произнёс Айварас, явно понимая, что наш разговор может уйти совсем не в ту сторону. – И угрожает жалобами в магистрат и прочей прелестью.

Пан Орбас тут же нахмурился, потеряв шутовской вид. Задумчиво постучал свитком со стихами по ладони.

– Ах, жабий бялт! Так и знал, что он не успокоится! И ещё нашёл время приставать к девочке, когда я уехал… Совсем уехал.