Я у мамы зельевар. Книга 1

Я же поставила горшок на прилавок, подошла к Сифочке, погладила её по листочкам, заодно просматривая территорию. Куда делся Муррис? Как он нужен, так ветром сдуло!

Подняв глаза, увидела чёрный хвост, свисавший вдоль сушняка, привязанного к потолочным балкам. Муррис тут же поменял положение, глянул на меня и разве что не приложил коготь к морде, мол, тихо.

Логично. Не стоит показывать, что у меня тут есть шустрый фамильяр, который и ловко добудет нужную информацию, и сумеет организовать побег, и врагу как следует вломит.

Так, хорошо, с одним разобрались. Теперь где Жужа? Почему она бездействует, когда тут такое?

Была слабая надежда, что она убирает дорожки у дома. Когда на Жужу нападает вдохновение, то не остановить. Я однажды сама удирала от неё, когда случайно бросила не туда испорченную этикетку. Смех и только… Кому сказать: ведьма бегает от собственной метлы!

– Господарь, так мы того… в смысле, не того… Куда меблю вашу ставить?

– Мебель, – поправила я.

– Так я и говорю, меблю!

Судя по виду Илмара, это было далеко не первое слово, над которым бардзуки поиздевались. Они каким-то волшебным образом умудрялись коверкать всё, что слышат.

– Оставьте.

– Так господарочка ваша…

От взгляда тёмно-карих глаз, обещавшего ему все кары небесные, бардзук тут же заткнулся и выскочил на улицу.

– Берём сундук! – прокричал он.

– Панна Торба… – начал Илмар, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать ничего такого, чего не стоит слышать приличной девушке.

– Уже двадцать один год как панна Торба, – отозвалась я медовым голосом, внимательно осматривая стол.

Массивная столешница, отполированная поверхность, состоящая из множества квадратиков, возле углов – выемки, отделанные жёлтым металлом. Выемки соединены между собой тоненькими тоннелями. Обычно такими пользуются ремесленники, алхимики или артефакторы. Стол – этакая палитра, где можно развести нужные ингредиенты, добавить сверху нужное зелье, и они сами соединятся. Обычно к таким вещам приделывали маленький механизм, который регулировал наклон полотна столешницы. Каждый квадратик мог наклоняться под нужным углом.

Где-то внизу моего живота запорхали бабочки, делая крылышками: «Бяк-бяк, Ядвига, представляешь, какие мази у нас, бяк, получатся? Бяк-бяк, сколько мы, бяк, сможем заработать, бяк-бяк!»

Я вдохновенно задумалась. А уж сколько бяк можно сделать нехорошим людям! Например, пану Дудоле! Достаточно всего раз мазнуть по носу гелем для появления пупырчатости.

Я тут же одёрнула себя. Мечтаю о плохих вещах. Вредить надо с умом, превращать в жабу – тоже (даже если очень хочется). Кто-то говорил, что бабочки в животе обычно порхают, когда видишь красивого мужчину. Тогда и сердце стучит, и кровь бежит быстрее, и мысли путаются. Последнее, допустим, у меня от мужчин не зависит, а в остальном…

Я нежно погладила стол. Кто знает, дорогой, может, ты – моя судьба? Знаешь, сколько всего мы сможем сделать вместе?

В какой-то момент поняла, что Илмар разговаривает с бардзуком, но внимательно смотрит на меня. Пытается понять, почему я резко умолкла? Ага, взгляд направлен на мою руку.

На всякий случай я быстро убрала её подальше. Нечего на меня так зыркать: не вцепилась же в него и не пытаюсь его сунуть в карман – уже достижение.

Бардзук топтался на месте, явно не зная, что делать дальше. Ему с компанией платили за перенос вещей, но никак не за драку с ведьмой. Решив, что драка откладывается, я подошла к ним, улыбнулась бардзуку и положила руку на плечо Илмара. Его веко дёрнулось, однако, слава Златовласой, меня не попытались бросить на пол отработанным приёмом.

– Заносите, – сказала я. – Только осторожнее и не заграждайте проход к Сифочке, она девушка впечатлительная.

– Но… – осторожно начал бардзук, покосившись на «впечатлительную девушку».

– Милые бранятся – только тешатся, – проворковала я, бросив на Илмара влюблённый взгляд.

Учитывая, что его перекосило, эффект получился нужный. Отличный. Следовало отдать ему должное: вырваться не пытался, скорее, с любопытством ждал, когда я отойду первой. А я отходить не собиралась! Так и стояла, изображая само очарование, пока втянули все вещи.

– Чего вы добиваетесь, панна Торба? – одними губами спросил Илмар, наблюдая за бардзуками.

– Узнаете, пан Орбас, – ответила я, не меняя позы и выражения лица. – Вы всё узнаете.

* * *

– Это катастрофа, – застонала я, уронив голову на руки.

Вокруг кипела вечерняя жизнь Ельняса, за столами сидели горожане и шумно обсуждали прошедший день. Подавальщики суетились, прекрасные панны улыбались своим мужчинам, старичок с окладистой бородой смаковал светлое нефильтрованное и, довольно щурясь, смотрел на разноцветные флажки и ленточки, тянувшиеся от крыши таверны.

– Катастрофа – это когда нельзя что-то предотвратить, Ядвига. А это так – временные неприятности.

– Пан Криш, вы, конечно, очень мудры и опытны, но, по-моему, вы значительно преуменьшаете проблему.

– Какого роста проблема? – невозмутимо уточнил он.

– Выше меня на целую голову. Мне надо стульчик брать, чтобы прямо посмотреть в эти наглые глаза.