Я у мамы зельевар

— Никак, панночка, — начиная раздражаться, ответил Илмар. — Вас здесь не будет.

— Я вам не «панночка», а панна Торба, — отрезала я, давая понять, что не дам разговаривать в таком тоне. Ещё бы «деточкой» назвал! Кстати, по виду, он возраста Айвараса, не старше. А как с такими иметь дело, я уже прекрасно знаю.

Илмар задумчиво посмотрел на меня, словно представил прямо на этом столе. Правда, так и не определился: я была у казанка для магических зелий или все же… в казанке.

Я же поставила горшок на прилавок, подошла к Сифочке, погладила её по листочках, заодно просматривая территорию. Где делся Муррис? Как он нужен, так ветром сдуло!

Подняв глаза, увидела черный хвост, свисавший вдоль сушняка, привязанного к потолочным балкам. Муррис тут же поменял положение, глянул на меня и разве что не приложил коготь к морде, мол, тихо.

Логично. Не стоит показывать, что у меня тут есть шустрый фамильяр, который и ловко добудет нужную информацию, и сумеет организовать побег, и врагу как следует вломит.

Так, хорошо, с одним разобрались. Теперь где Жужа? Почему она бездействует, когда тут такое?

Была слабая надежда, что он убирает дорожки у дома. Когда на Жужу нападет вдохновение, то не остановить. Я однажды сама удирала от неё, когда случайно бросила не туда испорченную этикетку. Смех и только… Кому сказать: ведьма бегает от собственной метлы!

— Господарь, так мы того… в смысле, не того… Куда меблю вашу ставить?

— Мебель, — поправила я.

— Так я и говорю, меблю!

Судя по виду Илмара, это было далеко не первое слово, над которым бардзуки поиздевались. Они каким-то волшебным образом умудрялись коверкать всё, что слышат.

— Оставьте.

— Так господарочка ваша…

От взгляда тёмно-карих глаз, обещавшего ему все кары небесные, бардзук тут же заткнулся и выскочил на улицу.

— Берем сундук! — прокричал он.

— Панна Торба… — начал Илмар, явно с трудом сдерживаясь, чтобы ничего не сказать такого, чего не стоит слышать приличной девушке.

— Уже двадцать один год как панна Торба, — отозвалась я медовым голосом, внимательно осматривая стол.

Массивная столешница, отполированная поверхность, состоящая из множества квадратиков, возле углов — выемки, отделанные желтым металлом. Выемки соединены между собой тоненькими тоннелями. Обычно такими пользуются ремесленники, алхимики или артефакторы. Стол — этакая палитра, где можно развести нужные ингредиенты, добавить сверху нужное зелье, и они сами соединятся. Обычно в таких вещах приделывали маленький механизм, который регулировал наклон полотна столешницы. Каждый квадратик мог наклоняться под нужным углом.

Где-то внизу моего живота запорхали бабочки, делая крылышками: «Бяк-бяк, Ядвига, представляешь, какие мази у нас, бяк, получатся? Бяк-бяк, сколько мы, бяк, сможем заработать, бяк-бяк!»

Я вдохновенно задумалась. А уж сколько бяк можно сделать нехорошим людям! Например, пану Дудоле! Достаточно всего раз мазнуть по носу гелем для появления пупырчатости.

Я тут же одернула себя. Мечтаю о плохих вещах. Вредить надо с умом, превращать в жабу — тоже (даже, если очень хочется). Кто-то говорил, что бабочки в животе обычно порхают, когда видишь красивого мужчину. Тогда и сердце стучит, и кровь бежит быстрее, и мысли путаются. Последнее, допустим, у меня от мужчин не зависит, а в остальном…

Я нежно погладил стол. Кто знает, дорогой, может, ты — моя судьба? Знаешь, сколько всего мы можем сделать вместе?

В какой-то момент поняла, что Илмар разговаривает с бардзуком, но внимательно смотрит на меня. Пытается понять, почему я резко умолкла? Ага, взгляд направлен на мою руку.

На всякий случай я быстро убрала её подальше. Нечего на меня так зыркать: не вцепилась же в него и не пытаюсь ли его сунуть в карман — уже достижение.

Бардзук топтался на месте, явно не зная, что делать дальше. Ему с компанией платили за перенос вещей, но никак не за драку с ведьмой. Решив, что драка откладывается, я подошла к ним, улыбнулась бардзуку и положила руку на плечо Илмара. Его веко дернулось, однако, слава Златовласой, меня не попытались бросить отработанным приемом.

— Заносите, — сказала я. — Только осторожнее и заграждайте проход к Сифочке, она — девушка впечатлительная.

— Но… — осторожно начал бардзук, покосившись на «впечатлительную девушку».

— Милые бранятся — только тешатся, — проворковала я, бросив на Илмара влюбленный взгляд.

Учитывая, что его перекосило, эффект получился нужный. Отличный. Нужно отдать ему должное: вырваться не пытался, скорее с любопытством ждал, когда я отойду первой. А я отходить не собиралась! Так и стояла, изображая само очарование, пока втянули все вещи.

— Чего вы добиваетесь, панна Торба? — одними губами спросил Илмар, наблюдая за бардзуками.

— Узнаете, пан Орбас, — ответила я, не меняя позы и выражения лица. — Вы все узнаете.

* * *

— Это катастрофа, — застонала я, уронив голову на руки.