Я у мамы зельевар

Поэтому, заняв столик на улице и получив заветную чашку с выпечкой, приготовилась наслаждаться, глядя на площадь с фонтанами. И уже сделала глоток, как вдруг над головой раздался приятный мужской голос:

— Добрый день, панна Торба.

Я подняла голову и с удивлением посмотрела на стоящего передо мной незнакомца. Карие глаза, черные кудри, как вороново крыло, улыбка, которая будет поярче солнечных лучей. По возрасту старше меня, но насколько именно — не разобрать. Черные брюки, черная рубаха с распущенным шнурком немного открывала мускулистую шею и ключицы.

— Разрешите? — Он откинул назад упавшие на лицо волосы — сверкнул на пальце массивный перстень. Артефактор?

И снова улыбка, от которой забываешь, что тут делала. С таким сшибающим с ног обаянием ему не нужно приносить женщинам цветы, достаточно просто посмотреть и протянуть ладонь. И… вряд ли откажут. Короче, бабник.

— Смотря, какие у вас цели, — ответила я, продолжая внимательно его изучать.

— Кристап Мирдза из управления, — ни капли не смутился он. — Илмар не смог вырваться и попросил меня сопровождать вас в магистрат.

Я сделала жест, давая понять, чтобы садился, и теперь уже рассматривала его с куда большим интересом.

Значит, правильно определила. Артефактор. Вряд ли Илмар попросит прийти не того, с кем непосредственно работает.

— Ядвига Торба, — все же представилась я, правда, подозревая, что он и так в курсе. — Вот как… И что же случилось?

Кристап сделал знак подавальщику, чтобы тоже принес кофе.

— Работа, — качнул он головой. — Пришлось срочно ехать в столицу.

— Но без напарника? Совсем одному? — невинно уточнила я.

Он посмотрел на меня, а потом рассмеялся:

— Слышу нотки ехидства. Хотя поняли вы все верно, мы действительно напарники. Но начальство выбрало для выполнения задачи именно Илмара. Поэтому я могу сбежать в обед и насладиться чашечкой кофе с прекрасной панной.

— Поостерегитесь кого-то называть прекрасной, пока не узнаете о ней побольше.

— А что же может сделать вас не прекрасной?

— Метла, кот и склонность к садоводству, — сказала я и, подумав, уточнила: — Большому садоводству.

Я не измеряла Сифочку, но маленьким мой нежный цветочек не назвать. Надо, кстати, прикупить ей сладенького. Как выяснилось, он не против откушать десерт перед сном.

Кристап явно оценил ответ, принял чашку из рук подавальщика и сделал глоток.

— Я учту, Ядвига. А теперь, расскажите, пожалуйста, ещё раз, по какому вопросу вы направляетесь в магистрат.

— Неужто Илмар вам не рассказал?

— Рассказал, — спокойно ответил он, серьёзно глядя на меня, — но нужно знать не только его позицию. В конце концов, непосредственное участие в… действии, назовем это так, принимали именно вы.

Я приподняла бровь, но возражать не стала. Подход правильный. Да и сейчас Кристап Мирдза — не просто обаятельный парень, а сотрудник управления. Пусть ничего не изменилось в его внешности и позе, но достаточно одного взгляда, чтобы понять: вид похитителя дамских сердец — всего лишь маска.

Я сначала изложила всё историю, выдула весь кофе и вопросительно посмотрела на собеседника. Чем больше я говорила, тем сильнее становилось ощущение: Илмар не просто так направил именно Кристапа. Он явно в таких делах не промах. Пусть виду не подает, но чуйка подсказывает, что все обдумывает, стыкует одно с одним и тут же делает выводы.

— Вот как, значит, — произнес Кристап, оставил деньги на столике. — Понятно, идем.

Я покосилась на сумму — там явно не за одного.

— Кристап, я не…

— Если мой дед узнает, что я пил кофе с дамой, и она заплатила за себя, то вернется из Потусторони и придушит меня, — сообщил он невозмутимо, хотя в глазах плясали смешинки. — Сжальтесь над бедным несчастного потомком семьи Мирдза, Ядвига.

— На бедного вы не похожи, — хмыкнула я. — На несчастного — тем более. Но… так и быть.

Настроение было достаточно радужным, поэтому я позволила себе слабость — не спорить из-за оставленных монет. Иногда можно себя побаловать себя вниманием молодого красивого мужчины. Главное, знать меру.

— Смотрите, Ядвига, — по дороге инструктировал меня Кристап. — Для начала выясним, кому именно он подал жалобу и принята ли она. Если нет, то уточним, будет ли пущено в дело.

— А может и нет? — озадаченно посмотрела я.

Как-то раньше совершенно не задумывалась о том, что далеко не со всем будут работать.

— Если жалоба выглядит как откровенный бред, а оная от пана Дудоли именно так и выглядит, — хмыкнул Кристап, — с ней ознакомятся, но дальше не пустят. Потому что и без этого хватает сил.

Вроде бы ничего такого не сказал, но я почувствовала прилив сил. Возможно, все обойдется!

Придержав тяжелую деревянную дверь, Кристап пропустил меня в просторный прохладный холл, а потом последовал сам.

Здесь было… красиво. Такой… величественной и очень строгой красотой. Стены с мозаикой, высокие потолки, окна с витражами, сквозь которые проникал солнечный свет, создавая разноцветные чудеса.

На мгновение я залюбовалась. Всё же можно понять тех, кто стремится жить и работать в такой красоте. Не зря вся Латрийская столица выстроена по подобному образцу.