Я убийца

– Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в Геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в Геенну. Евангелие от Матфея, глава пятая, стих тридцатый.

Беру прут и со всего размаха бью похитителя по колену. Слышу, как хрустит кость. Бью еще и еще, пока она не вылезает наружу. Жертва начинает испускать дикие, истошные вопли.

– Со мной нельзя договориться, – наклоняюсь над его ухом и ору что есть силы то же самое. – Я есть вы! Ибо совершивший зло, от зла и погибнет! – ломаю ему вторую ногу, и он отключается.

Хлебалин, бледный, со вспотевшим лицом, смотрит на меня. Я склоняюсь над ним.

– Ты не помнишь меня, ведь так?

Он отрицательно мотает головой.

– А я тебя помню. Не думал, что человек может опуститься до такого. Служитель порядка. Так ведь вас называют? Или все-таки оборотень в погонах? Знаешь, что я с тобой сделаю?

– Прошу: пощади. Я случайно тут оказался. Ты все не так понял.

– Ха-ха-ха! Господи, сколько раз я слышал подобное. Наверное, вас тоже умоляли не делать то, что вы делали? Но вы же были глухи к мольбам своих жертв? Почему же ты просишь тогда меня о том же? Вы же не останавливались? Неужели ты и впрямь думаешь, что я способен пощадить?

Он только хлопает глазами. Все они одинаковы. Безнаказанность лишает их чувств, так как она усыпляет их бдительность и заставляет забыть о возмездии. Но как только против них идет кто-то более сильный, они превращаются в немощных. Вот и сейчас перед ними не девочка, с которой они хотели позабавиться, перед ними – их смерть, и с ней, оказывается, не так весело. Я ломаю на глазах Хлебалина его подельника до тех пор, пока его тело не становится похожим на отбивную, из которой торчат кости, словно шипы из кактуса, и он не умирает, не выдержав боли.

Что же касается Артема, то в отношении него есть план получше: за его двором есть отличная выгребная яма…

Глава XXXII

Есть время разбрасывать камни,

и есть время собирать камни.

Книга Екклесиаста

10 апреля 2015 года. Два дня до Пасхи. 11 часов 30 минут.

Сергей тер уставшие глаза, сидя за своим рабочим столом. Пименов ходил по комнате, заложив руки за спину.

– Все равно тебя не понимаю, – следователь упер тяжелую голову в свою руку. – То есть ты хочешь сказать, что есть жертвы, которые принадлежат Санитару, а есть и те, которых убивал кто-то другой? Бред какой-то!

– Почему бред? – Станислав остановился и посмотрел на настенные часы, стрелки которых замерли на половине двенадцатого.

– Подожди! Стоп, стоп, стоп! Ты продолжаешь вчерашний разговор, а я сегодня негож думать, – Сергей тяжело вздохнул. – И как ты после такого так выглядишь?!

– Иммунитет у меня к зеленому змию. Когда-то я был с ним очень близко знаком, – хмыкнул Станислав себе под нос и обернулся к сидящему за столом Самойлову.

– Ладно. Хорошо. Я все могу понять, но вот зачем ты послал Сашка в архив без моего ведома? Пока я его начальник, а не ты. Тебе так не кажется?

– Серег, я знаю про это. Но я думал, так будет лучше. Что ты так завелся? Проверим эту теорию и все! Как говорится, отделим зерна от плевел.

– Да какие к черту зерна, Стас?! – Самойлов вскочил из-за стола. – Ты сейчас сам понимаешь, что несешь?! Вместо одного маньяка ты хочешь повесить на меня двух!

– Возможно, двух, а возможно, и группу.

– О-о-о-о, боги! Да о чем ты вообще говоришь?! Тут и так все ясно! – он ударил ладонью по столешнице. – Санитар убивает всех, от подростков до женщин. Долбаный безумец возомнил себя прокурором и судьей в одном лице, и последовательно эту мысль реализует! Так почему ты вдруг решил, что убийство этой Ледовских не его рук дело? И вообще, почему ты заострил внимание именно на пропавших подростках?!

Пименов молча окинул взглядом покрасневшего от ярости Сергея. Его помятый вид и запах вчерашнего, да и сегодняшнего, праздника больше подходил тем, кого обычно здесь допрашивают, нежели сотруднику органов. Станислав по-утиному сложил губы, щелкнул языком, не спеша подошел к столу и раскрыл свою зловещую папку.

– Вот, – он швырнул на стол бумаги. – Тут я собрал девушек, которых выделил из твоего дела по Санитару.

– Как это «выделил»?! – Сергей отпихнул стопку документов от себя в сторону. – Мы что тут, на ромашке гадаем: он – не он?! Я занимаюсь этим делом больше десяти лет! Я! Понимаешь, я! И если я засунул их в дело о Санитаре, значит, это он их убил! Он и все! Точка! – Сергей лупил кулаком по столу, отчего предметы на нем вздрагивали.

– Санитар убивает, но не насилует, – Пименов пристально посмотрел в глаза своему коллеге. – А эти были изнасилованы, а потом убиты. Чувствуешь разницу?

В кабинет зашел Александр.

– Опять спорите? – он расстегнул на ходу ветровку, зажимая под мышкой стопку бумаг.

– В споре рождается истина! Латинская поговорка, – бросил Станислав. Сергей побелел от злости.