Я – убийца

Штерн в последний раз взглянул на часы. Почти шесть. Если Карина действует по плану, через десять минут это пустынное шоссе превратится в гоночную трассу с патрульными машинами, полицейскими минивэнами и всевозможными прочими автомобилями специального назначения. Но на случай, если что-то пойдет не так, — вдруг в полиции действительно есть информатор, который сорвет арест, — Штерн хотел сначала разоблачить Голос. Установить личность мужчины, который мог рассказать ему, что же случилось тогда в отделении новорожденных. И жив ли еще его сын.

Штерн вышел из-за прицепа. Пора. Сейчас все начнется.

2

Пригибаясь, он спустился по вымощенной подъездной дорожке к «Мосту». Даже эти несколько шагов до машины заставили его запыхаться. Не разгибаясь, он оперся на запаску, которая висела снаружи на внедорожнике. Немного отдышавшись и успокоившись, он быстро посветил карманным фонариком на номерной знак. Подсказка номер один.

Короткий берлинский номер было легко запомнить. Конечно, он понимал, что проверка регистрации автомобиля ни к чему не приведет. Так что снова распрямился, выглянул из-за задней части кузова и увидел полоску света над верхней палубой «Моста». Видимо, торговец тоже пробирался на ощупь, подсвечивая себе фонариком.

Хорошо. За ним!

Теперь Штерн хотел пробраться к трапу. Он должен подойти к Голосу как можно ближе, если хочет взглянуть тому в лицо. Пульс Штерна участился. Он знал: сейчас все зависит от того, насколько быстро будет действовать. Пока предполагаемый покупатель младенца не появился, Голос ничего не заподозрит, если услышит какое-то движение на парковке.

Штерн молился, чтобы выдержать болезненную для него короткую перебежку до корабля. И уже было сорвался с места, как его взгляд упал на пассажирскую дверцу.

Он оторопел. Неужели?.. Действительно не заперта. Защелкнулась не до конца. Штерн потянул ее на себя и вздрогнул.

Проклятие!

В салоне зажегся свет, и Штерну показалось, что он запустил в небо сигнальную ракету. Он быстро залез в машину, закрыл за собой дверь и из темного салона наблюдал, не заметил ли его незнакомец на «Мосту». Луч света на верхней палубе исчез. Зато в капитанской рубке засветилась маленькая лампочка. Штерн увидел тень. Значит, мужчина, которого он считал Голосом, его не обнаружил.

Быстрее.

Он сидел на пассажирском сиденье и осматривался. «ЛОВУШКА!» — вспыхнула сигнальная лампочка перед внутренним взором Штерна, когда он заметил в замке ключ зажигания. Он схватился за пистолет, подавил рефлекс к бегству, обернулся, перелез на заднее сиденье и посмотрел поверх подголовников в открытый багажник. Убедившись, что вопреки ожиданиям в машине никого не было, он активировал центральную блокировку замков.

Все-таки не ловушка?

Штерн проверил в зеркале заднего вида, не приближается ли другая машина. Но сзади не наблюдалось ни малейшего движения, если не считать деревья, ветви которых нагибались от ветра, как удочки. Штерн открыл бардачок, где оказалась только пластиковая коробка с влажными салфетками. Потом откинул солнцезащитный козырек и посмотрел в боковых карманах сидений: ничего. Ни намека на личность водителя.

Глаза Штерна постепенно привыкали к тусклому сумеречному свету, и он заметил, что салон был чистым и пустым, как в новом автомобиле. Не было ни компакт-дисков, ни старых чеков за бензин, карты города или прочей ерунды, которую обычно возит с собой каждый водитель. Штерн даже парковочных часов не нашел. На ощупь проверил под сиденьями, нет ли там потайных отделений. Безрезультатно. Он оперся локтем на консоль, которая разделяла оба передних сиденья, и хотел уже выбираться из машины, когда его осенило.

Консоль!

Конечно. Для простого подлокотника она слишком широкая. Сначала он потянул не за тот конец, но потом кожаная крышка с тихим скрежетом поддалась. Внутреннее отделение было так же пусто, как и вся машина. За одним маленьким исключением. Двумя пальцами Штерн вынул серебряный диск без футляра. Скудного света от «Моста» оказалось достаточно. Штерн разглядел дату, которую кто-то написал на DVD зеленым маркером.

Это был последний день жизни его сына.

3

В больнице таких размеров, как клиника Зеехаус, посетители бросались в глаза, только если специально обращали на себя внимание. Нужно было или спросить дорогу у портье, накурить в коридоре, или застрять во вращающихся дверях с огромным букетом цветов. Женщина же в сером спортивном костюме без тяжелого багажа была, напротив, практически невидима, даже если в такую рань спешила к лифтам.

Карина знала, что подготовка к завтраку уже идет полным ходом и вот-вот будет пересменка. А значит, внимательность измотанных врачей и медсестер почти на нуле. Но все равно, открывая стеклянную дверь и входя в неврологическое отделение, она спрятала лицо под капюшоном куртки, которую вчера вечером ей дал отец Роберта, чтобы она оставалась неузнанной, пока не доберется до цели.