Я убийца

– Если через пять минут ты не будешь здесь, – орала Зойка, – я вызываю милицию! Пусть приедут и во всем разберутся. Я напишу официальное заявление! Будет суд! Я так и знала, что этим кончится! Все из-за тебя! Пусть тебя тоже посадят! Это все ты! И сюда ты меня специально перетащил! На мою погибель!

– Что случилось? Опять соседские гости?

– Немедленно приезжай!

– Что-нибудь нужно купить по пути?

– Возьми с собой пистолет и побольше патронов! Я тебе серьезно говорю! У тебя есть персональное оружие?

Пришлось ехать.

«Может быть, это и к лучшему. От начальства с глаз долой. Не мешкая, надо отсюда незаметно смыться, исчезнуть, испариться, – думал по пути печальный следователь Антоненко. – Меньше несчастий случится на работе. А мне сейчас это ни к чему».

Приближалась аттестационная комиссия, и у Бориса, конечно, были определенные надежды на повышение по службе и получение очередного классного чина.

По пути к Зойкиному дому его несколько раз подряд обрызгали машины, проезжающие по лужам. Но на эти мелкие дорожные неприятности Борис просто-напросто закрыл глаза.

А вот в подъезде!.. Были отключены сразу оба лифта. Дворник и жэковские слесаря ругались с техником-смотрителем, кто-то на улице высматривал давно уже вызванную аварийку.

А бедному Борису пришлось пешком чапать аж на десятый этаж! По дороге он проклинал на чем свет стоит и этот черный день, и тот, не лучше, когда он вообще встретился с Зойкой!.. А ведь это Гордеев подсунул адресок!.. Гад, а не товарищ. Но больше всех досталось пацанам, которые катаются на крышах лифтов и портят людям здоровье.

– Ведь многие престарелые и просто больные люди, – сокрушался потный Антоненко, – отрезаны от мира! И даже «скорая» не сможет помочь им! Попробуй на семнадцатый этаж пехом?

Мимо него, кивая с пониманием, спускались женщины с авоськами, девочки с собаками, деловые молодые люди с кейсами.

– Давно пора порядок навести! – зарычал пузатый старик, отдувающийся на лестничной площадке. – Распустили страну! Все стены размалевали матом! Такое нарисовали! Нам нужна сильная рука! Чтобы вымести всю эту погань!

– Правильно, – на бегу подначивает его тощенький, как морской конек, остроносенький пацаненок, – надо расстрелять миллиона полтора. Чтоб не гадили в подъездах!

– Я тебя! – замахнулся пузатый. – Доболтаешься! Вот с тебя и начнут!

Зойка долго не открывала. Позвонил раз, другой, третий…

Наконец открыла – стоит мокрая, прикрываясь полотенцем.

– Какая жара! – Вспотевший Борис, закрыв за собой дверь, утерся ее прохладным, мокрым полотенцем.

– Сейчас тебе еще жарче станет, – зловеще пообещала Зойка, меняя полотенце на халат. – Я тебя, скотину ментовскую, убивать буду!

– За что, Зоя? Мне и так сегодня…

– А мне? – Зойка тут же накинулась на него с кулаками.

В самом прямом смысле слова! Она просто взорвалась рыданием, колотила его по груди, по плечам. Благо что до лица не доставала. Борис, осыпаемый градом ударов, ухитрился выключить свет в ванной и, отступая, переместить события из коммунальной прихожей в Зойкину комнату:

– Успокойся, заинька. Ты меня если и не убьешь, то поцарапаешь здорово. Мне же на работу, – закрывается Борис.

– Знаю я твою работу! – ревет Зойка. – Теперь знаю! На собственной шкуре!..

– Да что же случилось? – Борис крепко обхватил ее и усадил на диван. – Успокойся. И расскажи все по порядку…

– Какой еще порядок? – Зойка повалилась на подушку, закрывая лицо руками.

– Ну, ну, – Борис погладил ее по голове. – Все будет хорошо.

– Не будет! – закричала Зойка в подушку.

Борис понял, что он здорово вляпался. Эти бабьи истерики до черта надоели ему и дома. По любому поводу крики, ор, галдеж! То туфли не те, то какая-то девка что-то не так сказала… и ведь знают, чем достать! Слезами!

«Так бы и дал! – Борис с яростью замахнулся на Зойку, но не ударил, а ласково погладил по плечу. – Теперь минимум час будет мне нервы мотать… Вот уж непруха так непруха! Небось сосед по трезвости ляпнул ей что-нибудь про свои квартирные перспективы».

И тут Борис наметанным глазом увидел некие странные… следы недавних событий.

На полу блестели влажные следы веника. Заметали второпях – под диваном и в углах видны поблескивающие мелкие осколки. Прозрачные – от стекла. Белые – от фарфоровой и фаянсовой посуды. Картинка над диваном из горизонтальной превратилась в вертикальную – кто-то сбил ее с точки равновесия… Письменный стол, который раньше стоял перед окном и был завален книгами, папками, бумагами, ручками, чашками, какими-то пузырьками, флакончиками, баночками, тюбиками с помадой, оказался посреди комнаты. И совершенно пуст! Внимательно осмотревшись, Борис заметил торчащие из-под дивана листы, заглянул вниз – так и есть! Все «геологические отложения» со стола заметены под диван.