Я убийца

Охранник молча снял его руку со звонка и отступил в сторону. В жесте его чувствовалась сила опытного человека. Это не сопляки в электричке. Пожалуй, Антоненко, одному из самых опытных спортсменов в управлении, доведись выйти один на один с таким, пришлось бы не сладко.

Метров триста шли по аллее среди корабельных сосен. Не меньше половины гектара, решил он. Видать, заслуги перед Родиной нынче хорошо оплачиваются, почему же я свою Зойку до сих пор определить не могу?

Генерал ждал его, по-домашнему расположившись в беседке, затейливо сработанной под сказочный теремок.

– Предупреждая любопытство, хочу сразу сказать, чтобы у вас не возникало никакого предубеждения: прадед мой еще у Пирогова в Севастополе ассистировал, за что был пожалован этим местечком. Правда, до определенного времени здесь располагалась амбулатория туберкулезников, но им нашли более приемлемое место. Слава богу, что при нынешнем правительстве законные владельцы могут вернуть себе кое-что из нажитого предками. Присаживайтесь. Сажают у нас суды, – пошутил хозяин.

Антоненко смотрел на хозяина и не переставал удивляться. На вид лет пятьдесят – пятьдесят пять, но следователь точно знал, что военврачу под семьдесят. С подобным феноменом Борис встречался второй раз. Первый в Институте востоковедения, где профессорский состав удивлял его своей бодрячковой розовощекостью, подтянутостью и ухватками отставных донжуанов. Этот был из той же когорты.

– Я, собственно, хотел показать вам кое-какие документы и проконсультироваться как со специалистом. Можно было вызвать вас и к себе в прокуратуру, но я подумал, прикинул годы и решил, что незачем тревожить вас переездом.

– Ну почему же, я скор на подъем. Мой шофер тратит на дорогу до столицы не более часа. Но вы правы. Мы же беседуем не официально?

– Я бы сказал, в неофициальной обстановке. Вам придется дать кое-какие пояснения, которые мы внесем в протокол. Вам ведь достаточно взглянуть, вспомнить и удостоверить подлинность некоторых бумаг.

– Это связано с прошлой кампанией?

– Как вы догадались?

– Это несложно. Бездарная кампания, бездарное руководство, множество взаимоисключающих приказов и совершенно разнузданная пресса. Там ведь такая кутерьма была. То мы их, то они нас. Масса приказов и распоряжений. Одним словом, зона боевых действий. Там подписываешь не глядя.

– Совершенно с вами согласен. Но не в данном случае. Документы относятся как раз ко времени окончания кампании. Так сказать, к подведению печального итога. А это уже делалось в тиши кабинета, в спокойной обстановке. Думаю, у вас решения принимаются взвешенно.

– В основном документы на подпись мне готовят. И я доверяю своим сотрудникам. Если где-то и вкралась ошибка, то стоит ли она того, чтобы над этим работала такая многочисленная группа квалифицированных специалистов.

Вот жук, подумал Борис, теперь валит на сотрудников. С военной суматохой не вышло.

– На отсутствие работы не жалуемся. Знаете, как в известной песне: если у нас кто-нибудь, когда-нибудь и как-нибудь честно жить не хочет… И так далее…

– Я ведь до сих пор звание ношу, – между прочим предупредил хозяин. – Масса талантливых молодых появилась, но там, – он указал пальцем в небо, – почему-то больше доверяют свой организм мне. Нет, заграница заграницей, лечение и профилактика у них отменные, но не будешь же государственный самолет в Швейцарию гонять по поводу каждого насморка?

Не пугай, подумал про себя Антоненко, пуганые.

– Ну-с, давайте ваши бумажки. Посмотрим, что тут у вас.

Антоненко раскрыл папку и начал по одному подавать хозяину документы. Тот рассматривал их. Разве что не принюхивался. Щурил глаза. Близорукий, но очки не носит, перед молодухами выставляется, отметил Борис.

– Вот эту помню. Вот эту тоже помню. Эту нет. Эта… Нет, не помню…

Он выборочно помнил или не помнил. Антоненко, еще только отправляясь на встречу, вложил в общую папку и дела комиссованных безусловно. Это были увечья, несовместимые с дальнейшим прохождением службы, ампутации и тому подобное. Хозяин попался. Он признал подлинной свою подпись именно на тех документах, где комиссование было бесспорным. Бумаги же Попова и других сомнительных личностей удостоил мимолетного взгляда.

Антоненко положил на стол пронумерованный список представленных документов.

– Вот здесь укажите номера документов, где ваша подпись бесспорно подлинная…

– Но вы же понимете: прошло два года… и при тех обстоятельствах… – что-то заподозрил хозяин.

– Формальность. Поэтому и не стал вызывать вас к себе…

Антоненко составил протокол допроса и попросил генерала составить список документов, которые не вызывают сомнений. Генерал быстро выполнил просьбу и подмахнул протокол.

– Но немаловажная формальность, – добавил следователь. – Пожалуй, все-таки следует отдать все списки на повторную графологическую экспертизу. Возможно, назначат еще одну комиссию. Не могли же комиссованные за два года полностью излечиться. Это было бы чудом святого Януария. Как вы думаете, профессор? Или мне называть вас генералом?