Я – убийца

На свежем воздухе она пришла в себя, но ее страх лишь усилился. Главное не что произошло с ней, а что случилось с Симоном. И Робертом.

Посередине пути к лестнице она остановилась рядом с пустым павильоном для ожидания и пропустила вперед немногочисленных пассажиров, которые вышли из вагона вместе с ней.

И что теперь?

Она чувствовала себя такой же беспомощной, как и час назад, когда не знала, куда ехать, чтобы спасти Симона и Роберта. Только сейчас ей физически было намного хуже. Череп раскалывался от боли, ее тошнило, а сильное урчание в животе напоминало постоянную вибрацию. Она схватилась за желудок. Рука случайно задела сумочку на поясе. Теперь завибрировали и пальцы, и одновременно что-то запищало.

Лишь со второй попытки Карине удалось расстегнуть молнию. Она удивилась, обнаружив, что все деньги, медикаменты и даже пистолет на месте, потом достала из сумки пищащий органайзер, который Роберт попросил ее хранить у себя.

Раскрыла кожаный чехол и уставилась на мигающий текст. Пищащий сигнал должен был напомнить Роберту о встрече, которую он назначил в четверг. И к тому же из-за нее.

Карина отключила звук и поняла, что это не совпадение. Игра, которая началась на территории заброшенной промзоны рядом с автострадой три дня назад, продолжалась.

Она поежилась и принялась растирать себя руками, словно надеялась разорвать нити, за которые дергал невидимый кукловод, пытаясь свести ее с ума.

Спустя немного времени Карина, шаркая, направилась к выходу. Если она поторопится, то может успеть. Место встречи было недалеко.

26

Когда на парковке ему надели пластиковые наручники, Штерн вспомнил слова одной клиентки несколько лет назад: «Ты как будто сдаешь жизнь в гардероб».

Нельзя сказать, что женщину арестовали несправедливо, как его сейчас, но Штерн должен признать, что фальшивомонетчица вполне точно описала первый момент отчаянной беспомощности.

– Почему здесь? – Энглер посмотрел в зеркало заднего вида и повторил вопрос Штерну: – Почему вы хотели встретиться со мной именно перед ярмарочной площадью?

Комиссар сам сидел за рулем служебного автомобиля.

– Чтобы убедиться, что вы придерживаетесь нашей договоренности. – Штерн изо всех сил старался держать глаза открытыми. Он мечтал об обмороке, который избавил бы его от боли, но для этого было еще слишком рано. – Я хотел быть уверен, что вы приедете один. – Штерн посоветовал Энглеру бросить взгляд через заднее стекло на мигающее чертово колесо, от которого они медленно удалялись. – Оттуда сверху открывается фантастический вид.

Перед этим он позвонил полицейскому из кабины колеса обозрения, попросил, чтобы тот включил аварийную сигнализацию на автомобиле. Обнаружив машину на парковке для посетителей, Штерн прокатился на колесе еще три круга, прежде чем решил, что может пойти на этот риск. И действительно, на него не набросились никакие невидимые помощники, когда он сел к комиссару в машину.

– Понимаю. – Энглер одобрительно кивнул и неожиданно чихнул. – Но ваши опасения были напрасны, – продолжил он, прочихавшись. Голос звучал так же простуженно, как на последнем допросе. Не верится, что прошло всего три дня. – Нас отслеживают по GPS, – закашлялся следователь. – Центральный офис всегда знает, где мы. Кроме того, я считаю вас придурком. Не опасным. – Он улыбнулся в зеркало заднего вида. – По крайней мере, не настолько, что не справлюсь с вами в одиночку.

Штерн кивнул и посмотрел на свое левое запястье, на котором уже отпечатались грубые края пластиковых наручников.

– Но почему вы захотели поговорить именно со мной? Мы не так уж ладим друг с другом.

– Именно поэтому. Мой отец всегда говорил мне, что дела нужно вести только со своими врагами. Они не предадут. Кроме того, Брандману я не доверяю. Я его не знаю.

– Ваш отец умный человек. О каком деле речь?

– Я сейчас сообщу вам информацию, с которой вы сможете арестовать как минимум двух преступников: педофила и мстителя. Парня, на совести которого трупы мужчин, которые мы нашли.

Неожиданно вокруг стало еще темнее. За окнами машины, справа и слева от дороги, закончились жилые дома. Освещенный участок остался позади, теперь они ехали по шоссе между Шарлоттенбургом и Целендорфом, которое по диагонали пересекало Груневальд.

– Хорошо, и что вы хотите взамен?

– Что бы у вас ни было против меня и что бы я вам сейчас ни рассказал, вы должны немедленно обеспечить охрану детям моей бывшей жены.

– Почему?

– Потому что меня шантажируют. И мое второе требование: вы должны отпустить меня до шести часов утра завтрашнего дня.

– Вы, наверное, спятили.

– Очень может быть. Но не так сильно, как эти сумасшедшие здесь.

– Что это? – Энглер быстро взглянул на пассажирское сиденье.

Связанными руками Штерн с трудом вытащил из пиджака видеокассету и бросил ее полицейскому.

– Это запись из спальни риелтора в Ванзее. Посмотрите, что он и его жена хотели сделать с Симоном, если у вас нервы выдержат.

– Это он всем заправляет?

– Риелтор? Нет.

Штерн постарался как можно скорее объяснить Энглеру, что он выяснил за последние часы.