Я — убийца

— Пойдемте на балкон, покурим. Три часа уже не курила. — Кира поковырялась в сумке и извлекла пачку «Парламента».

— Кури здесь. — Татьяна тщательно протерла пепельницу и поставила ее на журнальный столик перед Кирой. — Это мы при Илюшке только на балконе баловались, а теперь — все равно.

Кира глубоко затянулась, и на лице ее ясно читалось блаженство. Тотчас спохватившись, — не ко времени выражать удовольствие, — состроила озабоченную мину и поинтересовалась:

— Так что с Илюшкой? Может, помощь какая нужна? В хорошую больницу устроить — раз плюнуть! Не бесплатно, конечно, но — вполне приемлемо.

— Нет, Кирюша, спасибо. — Татьяне не терпелось перейти к делу. — С больницей мы сами разберемся. Что насчет дачи? Не передумала?

— Ну о чем ты?.. — Кира широким жестом достала из сумочки толстую пачку долларов в банковских упаковках. — Здесь на дне тысячи больше половины. Считайте. Все, что удалось пока собрать.

Татьяна с Сергеем в смущении переглянулись. Считать никто не решался — друзья все-таки. С другой стороны — деньги, конечно, сумасшедшие.

— Да неудобно, Кирюша. — Сергей смотрел на деньги с каким-то странным выражением. — Без оформления, без бумаг…

— Вот завтра-послезавтра и оформим. Свои ведь люди. Что же я вам, не доверяю? А недельки через две после оформления и остальные соберу. Под бумажку-то их легче будет найти.

— Ну, с оформлением никаких проблем не будет, — в задумчивости пробормотал Сергей. — Только, Кира, я тебя очень прошу: не задерживай с оставшейся суммой. Возможно, через неделю-другую Лившиц все-таки решит вопрос с операцией.

— О! Кстати, насчет Лившица. — Кира уселась поудобнее и закурила следующую сигарету. — Я тут по своим каналам навела о нем справки. Интересная картина получается. Его отец, знаменитый в прошлом нейрохирург, дернул в Штаты еще в семидесятых. Сейчас уже не практикует, но заведует кафедрой где-то на Среднем Западе. Есть еще четыре брата, по ним можно географию учить: один — в Австралии, двое — в Штатах, еще один — в Израиле. И все — нейрохирурги. А вот наш Юрий Львович наотрез отказывается уезжать куда бы то ни было. Жена с ним развелась и увезла ребенка в Израиль. А он — никак. Родину, что ли, боится предать?

— Что же удивительного в том, что человек хочет жить и работать в своей стране? — осторожно поинтересовался Сергей. — Я, например, тоже никуда не хочу.

— Так ты-то — Зотов, Сереженька! А он — Лившиц! Говорят, между прочим, что хирург — от Бога. В Штатах миллионером был бы! А здесь так в Склифе и загнется. Или в своей однокомнатной конуре в Южном Бутове.

— А ты знаешь, Кира, сколько он для нас делает? — Сергей закурил, подошел к окну и долго смотрел на освещенную двумя тусклыми фонарями лужу, в которую превратился их двор. — Иногда, вопреки всему, мне кажется, что Россия — самая светлая в мире страна. Только здесь могут рождаться Юры Лившицы, люди, обладающие… каким-то внутренним светом. Рано или поздно именно к этому свету потянется лучшая часть населения. Хорошо, что они не уезжают. Без них будет темно.

— Эка ты, брат, в поэзию ударился. — Кира, захлопав ресницами, уставилась на педантичного сухаря Сережу, она не узнавала его. — Я-то просто подводила к тому, чтобы вы познакомили его с одинокой состоятельной и самостоятельной девушкой среднего возраста. На предмет возможного совместного ведения хозяйства, а ты во-он куда…

— У тебя, Кира, как я вижу, очередной ниток матримониальной программы. — Сергей грустно улыбнулся. — Только с Лившицем, боюсь, тебе ничего не светит. Он живет работой. Тебя же это не устроит.

— Это точно. — Кира по-кошачьи потянулась, сладко зевнув. — Это все лирика. Вы мне скажите: денег за дачу на операцию хватит?

Татьяна пожала плечами и вопросительно посмотрела на Сергея. Тот почесал в затылке.

— Должно… Все зависит от того, как она пройдет. Если понадобится длительная реабилитация, может не хватить.

— И что будете делать? — Кира переводила взгляд с Сергея на Татьяну и обратно. — Жить-то на что будете?

— Сережин гранд… — начала было Татьяна, но Кира ее перебила.

— Эти песни мы уже слышали. — поморщилась она. — А что-нибудь поконкретнее?

Сергей, насупившись, смотрел в окно. Татьяна, смущенно улыбнувшись, развела руками.

— Понятно, — Кира с решительным видом затушила сигарету. — Мое предложение, Танюха, остается в силе. У меня больше нет подруги, которой я доверяла бы на все сто.

Татьяна украдкой глянула на Сергея, который демонстративно отвернулся, делая вид, что ничего не слышит.

— А что там надо делать, Кирюш?