Я убью свое прошлое

– Согласен. Жду звонка. – Илья отключился, убрал трубку в карман, посмотрел на окна многоэтажки. На седьмом этаже светится одно, на «рабочем месте». Впрочем, место давненько простаивает в отличие от дивана в другой комнате. А впереди еще неделя, как только что выяснилось. Зато хозяйка квартиры при деле, чтобы форму не потерять, совершенствуется в профессии регулярно, по два-три подхода в сутки. И физиономия у нее почти в норму пришла, под глазами лишь легкая желтизна осталась и след от пореза, но он прячется под челкой, в таком виде можно и к «станку». Не к балетному, понятное дело. И вообще негоже мешать девушке зарабатывать себе на жизнь, да и сколько ей еще в индивидуалках ходить осталось – пять лет, десять? Дальше спрос на убыль пойдет, сейчас у нее самый сенокос, может, и безбедную старость себе обеспечит, если повезет. Неделя – это немного, скоро их дорожки разойдутся.

«Поставщик» не подвел, новый паспорт Илья получил ровно через семь дней после первого звонка. Процесс переговоров и оплаты оказался затейливым – «поставщик» всегда звонил сам и каждый раз с нового номера, который через сутки становился недоступным. Впрочем, звонков и было всего три – сначала от курьера, забравшего фотографии и половину оговоренной суммы, затем уведомление о том, что скан документа выслан по названному Ильей адресу электронной почты. «Андреев Илья Михайлович. Это я». – Илья пристально рассматривал «себя» на экране монитора. Похож, мать родная не отличит, будь она еще среди живых. Но все равно не то – взгляд, выражение лица другие, это мелочи, их заметит только самый близкий к «объекту» человек. А таковых поблизости не имеется, если не считать ту, что болтает сейчас в кухне по телефону. Впрочем, уже не болтает, Илья едва успел отправить в ответ подтверждение своей платежеспособности и закрыть почту, как в комнате появилась Кира. Подошла, обняла Илью за плечи и уставилась на заставку рабочего стола, на которой очередная скромная и чувственная фея без комплексов обвилась вокруг серебристого шеста на подиуме в стрип-баре.

– Нравится? – в ответ Илья кивнул. Нравится, конечно, что уж там, такие феи только в сказках водятся, а той, что в ухо ему дышит и под свитер руки запустила, до красотки с экрана, как до Луны. Высокая, гибкая, с ногами невероятной длины, да еще и на шпильках, единственное, что на ней осталось после выступления. Да и было-то негусто – валяются рядом две серебристые тряпочки, и все. То ли Алиной диву зовут, то ли Аланной – Илья так и не запомнил. Уловил только, что эта лялька с картинки в своем деле что-то вроде многократного чемпиона мира по боксу в тяжелом весе, конкуренток у нее нет, и в ближайшее время взяться им неоткуда. Коллеги по цеху прилежно изучают записи с ее выступлений, пытаются повторить, скопировать, уподобиться идеалу хотя бы частично, но получается паршиво. Живет фея в Швейцарии, в Москву прилетает на гастроли – и весьма редко, а места в зале поклонники и ценители таланта Алины-Аланны выкупают заранее.

– Ну и сиди тут, наслаждайся, – руки исчезли, Кира вышла из комнаты и демонстративно захлопнула за собой дверь. И очень кстати – мобильник зазвонил, как только в коридоре стихли звуки шагов.

– Когда вам будет удобно оплатить и забрать документ? – все тот же невозмутимый тон и ровный голос. И, традиционно, новый телефонный номер «паспортного стола».

– Хоть сейчас, – часы в углу монитора показывали половину восьмого вечера.

– Хорошо, – согласился абонент. – Курьер будет через час у последнего вагона поезда на станции метро «Комсомольская»-радиальная. Ждите его, он сам к вам подойдет. Всего доброго.

В трубке раздались короткие гудки, Илья зажал телефон в ладони и вышел в коридор, принялся одеваться. Кира сделала вид, что ей все равно, молча прошла мимо и скрылась в кухне. Нормально, пусть повыделывается, пусть и дальше думает, что деваться ему некуда. Но сегодня он точно вернется, часа через два, не позже, вернется всего на одну ночь.

Курьера пришлось ждать минут десять, Илья перешел с кольца на радиальную и, как велено, остановился у дверей последнего вагона. Народу полно – рядом три вокзала, поэтому столпотворение здесь и днем, и ночью. И гости города, как водится, наличествуют – висят на перилах балкона, чисто бандерлоги на лианах, перекрикиваются по-обезьяньи, щурят черные с маслянистым отливом зенки на пассажиров. Другие бандерлоги, посолиднее, кучкуются вдоль стен вестибюля, сидят на корточках, пялятся на толпу. И так круглые сутки в любое время года, «Комсомольская» теперь помесь аула и кишлака, только ишаков не видно. А может, они есть, да не разглядеть их в толчее…

– Господин Андреев? – Илья повернул голову на голос. Рядом стоял невысокий парень, голова опущена, на нос сполз капюшон черной куртки, черт лица не разобрать.