Я убью тебя, любимая

Гуров вздохнул. Ситуация была однозначной – разговора не получится, если он не расскажет всего. И чисто психологически, если девушка переживет еще один шок, она все расскажет. Это было настолько очевидно, что иного развития событий Гуров и не рассматривал. Да, она сильная девочка, у нее характер стальной, думал он, ничего с ней не случится. Зато люди принимают всегда правильные решения только тогда, когда обладают полной информацией о ситуации. А что от нее ждать, если он скроет судьбу ее матери.

– Ириша, похищение вас неизвестными людьми – это звено одной цепочки. Есть и другое звено – ваша мама.

– Мама? – опешила девушка. – Что с ней?

– Она исчезла.

– Как исчезла? Вы с ума сошли! Как может исчезнуть человек с современного международного курорта, да там…

– Что там? – спокойно спросил Гуров, видя, что девушка замолчала, оборвав свою тираду на полуслове. – Пропасть она могла где угодно, во время любой экскурсии, даже на пляже. Не горячитесь! Мы ее ищем, наш сотрудник вылетел в Паттайю, мы перевернули половину страны, но хоть вас нашли. Мы давно знаем, что вы не полетели в Таиланд. Как только отец заявил об исчезновении вашей матери, мы сразу стали все проверять.

Ирина прикусила губу. Было видно, как лихорадочно мечутся мысли в ее голове. И тревога за мать, и страх еще за что-то, какая-то тайна ясно была написана на лице Ирины Рукатовой. Гуров понял, что надо срочно брать инициативу в свои руки. С этой девушкой просто так не поговоришь. С ней надо вести только официальный допрос.

– Ира, давайте все по порядку! Кто и зачем вас похитил? Вы знаете, догадываетесь, предполагаете?

– Представления не имею, – отрицательно покрутила она головой. – Думаю, что только из-за денег. Кто понимает, те знают, что мой прикид стоит дорого, могли предположить, что в сумке карточка с приличной суммой, может, деньги в сумочке хотели найти. А может, из-за выкупа.

– Но вы же знали, что вам угрожает опасность, вы же попросили помощи у Владимира Макарова, вы пришли на встречу у ротонды парка имени Фрунзе? Откуда вас, кстати, и похитили. Так что за опасность вас преследовала, почему вы решили попросить помощи?

– Да, вы правы, – кивнула девушка и поежилась, сжав руками свои плечики. – Я поняла, что за мной следят неизвестные люди. Я не знала, что происходит, думала… ну мало ли… какие-то уроды… ведь в наше время часто воруют женщин, вкалывают наркотики, а потом отправляют в сексуальное рабство на Восток. Что-то в этом роде и предполагала.

– А обратиться в полицию?

– А что я бы вам сказала? Что меня беспокоит мания преследования. Тогда я еще раньше сюда попала бы. Да и наслышана, что те, кто занимается таким бизнесом, имеют хороший «прихват», «крышу», как говорят у вас. Только заикнись в полиции – еще быстрее исчезнешь.

– Вот он, вред от современного кино и современной низкопробной литературы. Все считают, что криминал всегда связан с полицией, которая коррумпирована снизу доверху.

– А что, разве не так? – с вызовом спросила Рукатова.

– Не так, – улыбнулся Гуров. – Очень сильно не так. В высшей степени не так. Это все единичные случаи, которые вскрываются, проходят громкие процессы, сажают на большие сроки тех работников органов внутренних дел, кто запачкал руки и погоны криминалом. Я, к вашему сведению, работаю в центральном аппарате МВД, часто езжу в командировки и вижу всю работу на местах, от областных центров до самых глухих районов. И скажу вам, что честных у нас большинство. Иначе ни полиции не было бы, ни государства. Так что тебя толкнуло на то, чтобы попросить помощи у неизвестного человека, виртуального знакомого?

– Не такой уж Володя Макаров неизвестный. Я с ним давно переписываюсь и успела убедиться, что он немного романтик, в нем есть умение ухаживать за женщиной, ради нее идти на поступок. Поступок с большой буквы, настоящий. Это был единственный вариант, если разобраться. А толчком послужило… Наверное, случай, когда меня уже пытались похитить, только полиция помешала, проезжающая мимо, да люди, откуда-то удачно появившиеся. Мне удалось убежать, и я сразу связалась с Макаровым, попросила помочь. Думала отсидеться у него, а потом обратиться к отцу. Он бы помог, у него хорошие связи.

– Я знаю, что с Николаем Ивановичем у тебя отношения не очень сложились.

– Он всегда был занудой, а я всегда была вольной птицей или кошкой, которая гуляет сама по себе. У меня это от матери. Независимый характер. Только она гибче, а я правду-матку режу в глаза. Оно бы все ничего, если бы на мое восемнадцатилетие мои родители не додумались брякнуть, что мой папаша мне не родной, что биологический отец у меня другой. Я тогда с папашей сильно повздорила. Наверное, на этой почве и развилась острая неприязнь. Знаете, как бывает, всегда кажется, что родной больше любить будет, просто его нет рядом. А какой он там, никто не знает. Мать тоже, типа, не знала, где родной и что с ним.

– Зря они это сделали, – вздохнул Гуров.