Я убью тебя, милый

— Ей, наверное, уже сообщили, что в ее квартире произошло убийство…

— Вряд ли. Она живет в Израиле. Сюда приезжает очень редко. Проведать квартиру, сдать ее другим квартирантам, если эти — уходят, и все. Из-за такого пустяка, как убийство, она сюда не прилетит.

— Ничего себе пустяк!

— Большинству людей наплевать на чужое горе. Главное, чтобы у тебя, любимого, все было хорошо. Ладно, давай немного поспим. Я очень сильно устала.

Катька легла, отвернулась к стене и тут же захрапела. Я фыркнула и недовольно произнесла:

— Только этого еще не хватало! Такая молодая, а храпит как мужик.

Я постаралась уснуть, но Катькин храп мешал. Мне захотелось положить на ее голову подушку, чтобы хоть немного убавить звук. Господи, как же с ней мужики спят? Это же чокнуться можно!

Я не выдержала, подошла к Катькиной кровати и постучала ее по плечу.

— Что случилось?! — испуганно вскочила она, протирая глаза.

— Ничего! Храпишь, как зараза!

— Я? — Катька удивленно пожала плечами.

— Ты! Тебе что, никто не говорил, что ты храпишь?

— Нет.

— Тогда я скажу тебе это. Ты храпишь, как пьяный матрос! Так сильно, что я не могу уснуть. Ты бы не могла немного полежать и посмотреть в потолок? Я усну первая. Когда ты убедишься, что я заснула, то можешь смело засыпать.

— Давай попробуем.

— Окажи любезность! Я тоже всю ночь пахала. Спать хочу как собака, но при таком храпе я спать не умею.

Раздался пронзительный звонок в дверь, и мы обе вздрогнули. Катька посмотрела на меня и тихо спросила:

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Кого можно ждать в семь часов утра?! Все нормальные люди только просыпаются. Только не вздумай открывать дверь! Мы никого не ждем.

— А я и не собираюсь. Я к двери-то боюсь подойти, не говоря уже о том, чтобы ее открыть. Вон Каролина твоя вчера открыла дверь…

Звонок повторился. Катька побледнела и громко закричала. Я машинально закрыла ее рот ладонью и, переведя дыхание, прошептала:

— Ты с ума сошла, что ты орешь?! Сиди тихо, как будто нас нет дома.

— Я боюсь. — На Катькиных глазах появились слезы. — Может быть, это пришел тот самый человек, который вчера убил Каролину… А вдруг у него есть ключ и он сам откроет дверь?

— Если бы у него был ключ, он бы сюда не звонил, а уже давно зашел.

— Он может выломать дверь. Возьми телефон и позвони в милицию!

— Только не это! Я тебя к себе не за тем поселила, чтобы ты по милициям названивала! Сиди тихо, а я подойду к глазку и тихонько посмотрю, кто там.

— Можно я с тобой? — подскочила Катька. — Я одна боюсь тут сидеть.

— Можно, только тихо. В коридор пройдем на цыпочках, чтобы ни звука.

Катька кивнула, и мы стали красться в сторону коридора. Внезапно я почувствовала легкое головокружение и поняла, что в любой момент могу хлопнуться в обморок. Так и до сердечного приступа недалеко! Глубоко вдохнув, я посмотрела в глазок, но на лестничной площадке никого не было.

— Там никого нет.

— Как это нет? — ойкнув, спросила Катька.

— Молча. Не веришь, посмотри сама.

Катька посмотрела в глазок и удивленно пожала плечами. Мы вернулись в комнату и сели на кровати.

— Теперь и уснуть не получится. У тебя есть сердечные капли? Что-то всю левую сторону прокололо.

Я пошла на кухню, накапала корвалола и моментально выпила. Затем проделала то же самое и отнесла стаканчик Катьке. Мы тупо смотрели друг на друга.

— Как ты думаешь, это был тот, кто убил Каролину?

Не исключено. Можно было бы, конечно, плюнуть на то, что квартира проплачена вперед на полгода, и поискать новую, но это не спасет. Убийца прекрасно знает, где мы выступаем. Поменять квартиру можно, а вот поменять работу нельзя. Квартиры сдаются тысячами, а работы нет. Девушки выстраиваются в очередь, чтобы подучить приличное местечко. Найди хорошо оплачиваемую работу без интима?! Черта с два найдешь! Потерять такую работу может только идиотка. Свободные места нынче только на Тверской, но там не по нашему профилю.

Катька побледнела и, с трудом унимая дрожь в голосе, спросила:

— Даша, а откуда ты знаешь, что убийце известно, где мы работаем?

— Мне так кажется. Ты уже, наверное, жалеешь, что поселилась вместе со мной?

— Мне больше негде. Вдвоем не так страшно. Представляю, что ты почувствовала, когда нашла здесь вчера мертвую Каролину! Я бы, наверно, умерла от страха…

— Я почти ничего не помню. Все было как в тумане. Как будто мне приснился сон. Страшный, жестокий сон.

Неожиданно зазвонил телефон. Мы обе вздрогнули и уставились друг на друга.

— Не бери, — со слезами на глазах попросила Катька.

— А вдруг это приехала Тамаркина мать? Мы должны отдать ей вещи и деньги. А может, это кто-то из Каролининых родственников…

— Нет, это звонит тот, кто десять минут назад звонил в дверь.

— Катька, перестань трястись, по телефону нас никто не прирежет.

Я сняла трубку и вытерла выступивший на лбу пот.

— Слушаю.

— Дашка, где тебя черти носят? Я думала, тебя нет. — Это был Веркин голос.

Я с облегчением вздохнула и посмотрела на побледневшую Екатерину.

— Расслабься, это звонит моя сестра, — улыбнулась я ей.

— Что ты говоришь? — не поняла Верка.

— Я говорю, что трезвонишь в такую рань? Что-нибудь случилось?