Я убью за место в раю

Далее в глубине туннеля начинались теплицы, изготовленные из кровельного железа и поликарбоната, высотой в четыре метра. Теплицы были главной ценностью поселения. Не подверженные воздействию радиации и перепадам погоды, при постоянной температуре в 18–20 градусов они приносили по четыре урожая в год. Выращивали капусту, помидоры, огурцы, картофель и тыкву. Отлично росли бобовые — горох и фасоль. Мелкие яблони давали хороший урожай. Их местные ботаны экспериментировали с пшеницей и гречей. Но пока достойных урожаев злаковых не собирали, площади засева были маловаты, а проблема здорового грунта и удобрений решалась медленно. Теплицы освещались розовыми фитолампами и обогревались от вентиляции прямым потоком теплого подземного воздуха. Главным чудом всего этого фермерского рая были пчелы и несколько десятков ульев. Меда они давали немного, но благодаря ним урожайность здорово повышалась. Хотя кусались заразы очень больно. Особенно больно кусали Шерифа. Потому не любил он третий этаж.

Тут же сидел в своем «кабинете» Ветеринар. Так все звали врача Поселения Игната Венегдиктовича Черевченко. Выговорить его настоящее имя мало кто мог, так что, он давно стал для всех просто Ветеринаром. Шел ему уже восьмой десяток и начинал он медицинскую практику в Поселении вместе с мамой Шерифа. В довоенное время мама работала в больнице хирургом, в большом городе, название которого уже стерлось из памяти. В бункере сначала была неплохая база с нераспакованным медицинским оборудованием для полевых госпиталей. Множество современных аппаратов, в том числе даже томограф и рентгеновский аппарат. Естественно сейчас все это уже не работало. Программное обеспечение всего компьютеризованного давно сдохло, а писать новое никто не умел. Да и толковых компьютеров в Поселении никогда не было. Шериф еще помнил, что это такое. Видеоигры на приставке, кино на большом плоском телевизоре, смартфоны, интернет. Варкрафт и Фаллаут по выходным вместе с отцом. Он успел доучиться до третьего класса средней школы. В памяти осталось множество картинок прошлой жизни. Иногда они шевелились в сознании и казались сном.

Брок вежливо постучал в самодельную деревянную дверь лазарета, но Шериф не стал ждать, когда ее откроют изнутри и распахнул дверь сам. В комнате шесть на восемь метров стояли два стальных стола из нержавейки. На одном из столов лежало тело, накрытое пластиковой пленкой. Тут же располагались хирургический стол с лампой-прожектором, две больших раковины со смесителями и центральным водоснабжением. Такие были только в детском саду и у Президента. Вдоль стен стояли шкафы из стекла и нержавейки набитые остатками лекарств старого мира и зельями, изготовленными в современное время. Пара кушеток и простой письменный стол завершали оборудование «Медицинского центра», как его велел называть Ветеринар. Полы и стены лазарета до самого потолка покрывала вечно отваливающаяся то тут, то там керамическая плитка. Сам Игнат Венегдиктович сидел за письменным столом и читал медицинский справочник. Шериф разглядел на обложке: «Лекарственные средства», М.Д. Машковский, Издание 15, Том 2».

Большую часть времени Ветеринар готовил себе приемников и обучал трех своих помощников врачебному делу и хирургии. Он поднял голову на шум открывающейся двери. Элла сидела на винтовом табурете в противоположном углу и тоже вскочила при виде своего начальника.

— Здравствуй Егор, — сказал Ветеринар и поднялся со стула, — давно не заглядывал. Как твои боли в боку?

— Здравствуйте, Игнат Венегдиктович, — Шериф протянул руку и сделал несколько шагов навстречу Ветеринару, — не обо мне речь. Что с телом?

— Оставим тогда тебя на второе, раз уж это тело для тебя важнее собственного. Ну что ж. Покажу и расскажу. Вскрытие я не стал делать. Элла не позволила, велела ждать твоего распоряжения.

Старик подошел к столу и, с неудовольствием посмотрев на следы, которые остаются на чистом полу от Брока, скинул полиэтилен с трупа. На столе лежала Мария. Раздетая, омытая. Худая и маленькая. Еще меньше чем помнил ее Шериф. Грудь была почти детская, словно только что начала расти. Даже волосы не выросли там, где надо.

— Начнем. Женщина. Возраст двадцать или двадцать два года. Рост сто пятьдесят пять. Вес нормальный. Множественные гематомы на конечностях, это не удивительно при нашем образе жизни. Сломаны четыре пальца, кроме большого на правой руке. Переломы прижизненные, не больше суток назад. Ногти на ногах чистые, кожные покровы чистые, без изменений. Под ногтями обеих рук следы грунта, крови. Гематома в районе мочевидного отростка грудины. Два проникающих ножевых ранения между шестым и седьмым ребрами с правой стороны. Глубина проникновения примерно двенадцать или пятнадцать сантиметров. О повреждении внутренних органов скажу после вскрытия.

— Стоп, — Шериф почти крикнул, — ножевые? Ее убил человек?