Я угнал Машину Времени

- Посол из Испании, - назвался инспектор Шмит соответственно своему облачению. Он хотя и прибыл во Францию, но на всякий случай надел костюм невоюющей стороны. - Рад познакомиться с бесстрашным человеком. Вы что же, совсем не знаете страха?

Бургундец ответил не сразу. Он огляделся по сторонам, потрогал под плащом кольчугу...

- В настоящее время не могу утверждать безоговорочно, опасности подстерегают на каждом шагу. С одной стороны - англичане: я ведь против них воевал на стороне французов. С другой стороны - французы: я против них воевал на стороне англичан. Ну, и еще феодалы, против которых я воюю вместе с восставшими крестьянами, и восставшие крестьяне, против которых я тоже веду войну. - Вид у него был жалкий. - Вы знаете, я недавно взял Париж. Да, представьте себе, взял столицу, но это меня не обрадовало. И вот я приехал мириться, просить прощения. А меня не принимают, держат в приемной...

Ручной времяискатель показал присутствие инородного времени в коротком диапазоне. Инспектор внимательно посмотрел на герцога, но не обнаружил на его лице ничего, кроме смятения, понятного в сложившейся вокруг него обстановке.

- Почему-то мне сегодня целый день вспоминается Людовик Орлеанский. Все считают, что я его убил, хотя я не принимал в этом непосредственного участия. И вообще дело давнее, прошло двенадцать лет... Да... - вздохнул Иоанн. - Мне почти пятьдесят, пора на покой. Наработался я, навоевался. Он встал, словно собираясь немедленно идти на покой: - Я, пожалуй, не дождусь самого, пойду к дофину. Не хочется идти к дофину, но... - он грустно покачал головой. Очень уж ему не хотелось идти к дофину.

Лишь только он скрылся за дверью, инспектор вытащил справочник. Иоанн Бургундский... прозванный Бесстрашным... родился в 1371 году, умер... Инспектор не поверил своим глазам: герцог умер в 1419-м. И даже не умер, а убит во время визита в Монтро, в тот самый замок, в котором он в данный момент находился... Видно, не зря он вспоминал убитого Людовика Орлеанского, не зря у него у самого совершенно убитый вид...

От короля вышла его супруга, королева Изабо, в сопровождении лекаря.

- Скажите, доктор, это не опасно? - спрашивала она, слишком явно желая, чтоб это было опасно, потому что ей не терпелось избавиться от безумного мужа.

- Для его величества не опасно, а вот для королевства...

- Королевство в полном отчаянии, - без всякого отчаяния сказала королева. И тут она заметила постороннего: - Вы к его величеству? Откуда?

- Из Испании.

- О Испания, в моих жилах течет испанская кровь! - и королева наградила инспектора таким взглядом, от какого с королем, видимо, и приключилось его несчастье.

- Типичная шизофрения, - сказал медик, имея в виду короля, а инспектор лихорадочно принялся вспоминать, существовало ли в пятнадцатом веке понятие шизофрении. - В старину подобные болезни лечили голодом.

В старину... О какой старине он говорил, инспектору было непонятно. Где-то он читал, что шизофрению лечили голодом в двадцатом веке, но, может быть, ее так лечили и во втором? Ведь события повторяются, и на смену старой приходит новая старина.

- Может быть, его полечить голодом? - прикидывала королева. - Я могу распорядиться, чтоб ему не давали есть.

- С голодом покамест повременим. У вас и так полкоролевства голодает, а если будет голодать еще и король... - в качестве приезжего медика он мог позволить себе подобные вольности.

Если он действительно медик, раздумывал инспектор Шмит, то для него интересно познакомиться с шизофренией, которой давно уже нет в его времени. Ради этого можно и угнать Машину.

- Так вы считаете, что его величество поправится? - спросила королева с тревогой то ли за здоровье, то ли за болезнь короля.

- Вам нет основания беспокоиться, ваше величество, - сказал медик, почему-то подмигнув при этом инспектору, с которым они даже не сказали двух слов. - Однако я должен откланяться, меня ждет мой пациент.

И тут раздался истошный крик его пациента.

- Вы себе представить не можете, как мне надоела эта вечная резня, сказала французская королева, оставшись наедине с испанским послом. Каждый день одно и то же, одно и то же...

Глядя на эту хрупкую женщину, трудно было поверить, что она предалась англичанам, поддерживая их против мужа и своей страны. В угоду англичанам она сделала официальное заявление, что сын ее, дофин Карл, не является сыном ее царствующего мужа, не только поставив под сомнение свою репутацию, но и развеяв все сомнения на этот счет. Тем самым она лишила сына права наследия, отдав это право английскому Генриху, который, однако, вскоре умер, потеряв не только чужой престол, но и свой собственный.

Однако преданный матерью дофин тоже не был кристальным человеком. Он был замешан в убийстве герцога Иоанна Бургундского (то-то герцогу так не хотелось идти к дофину), а когда умер его отец Карл Безумный, наследного дофина никто не хотел короновать, пока это не сделала Жанна д'Арк, преданная ему и преданная им англичанам.

В приемный зал вышел Карл VI, худой, болезненный человек, с застенчивой, почти робкой улыбкой.