Я украду тебя у смерти

— Курьером в магазине электроники, — откликнулся он, еще сильнее прижимая меня к себе. — А ты?

— А я только собираюсь. Папа фирму открывает и хочет, чтобы я работала с его клиентами.

— Ты хорошо разбираешься в людях? — темная бровь взметнулась вверх.

— Я посещала курсы психологии, — при этих словах вторая бровь догнала первую, что говорило о сильном удивлении со стороны друга. — Экзамен, конечно, сдала, но уже совершенно не помню добрую половину всего, что нам преподавали.

— Кнопка, ты меня все больше удивляешь, — выдал Громов. — А я-то все думаю, откуда ты у меня такая рассудительная и правильная… Наверняка на полном автомате уже определяешь, что перед тобой за человек.

— Скорее, интуитивно, — не согласилась с ним я. — К примеру, твои друзья из двора мне импонируют, а та парочка, которой ты меня сегодня даже не представил, вызывает полную антипатию. И я не могу сказать конкретно, что в них не так. Но хоть убей, не нравятся они мне и все.

— Я тебе их не представил, потому что посчитал это не только ненужным, но даже вредным для тебя, — в ответ удивил меня парень. — Уж очень скользкие взгляды у них сделались, когда узнали, что ты моя подруга.

— Но почему ты с ними общаешься? — недоумевала я. — Где ты с ними познакомился?

— На концерте, — тяжело вздохнул Миша. — Разговорились о музыке, потом списались в интернете и стали изредка пересекаться на гулянках. Правда, это было до тех пор, пока я не удалил всех наших общих знакомых девчонок из социальной сети. Мягко сказать, они не поняли меня и даже учинили серьезные разборки посреди улицы.

— Только эта парочка или там еще есть похожие субъекты?

— Да там целая братва оказалась, — охотно продолжил рассказывать Миша. — Конкретно Леха и Саня мне ничего не сделали. Но вот Женек и Веталь, к которым они сейчас поехали, до сих пор точат на меня зуб.

— Почему? — я машинально начала гладить его по спине. Склоняюсь к тому, что во мне взыграла благодарность за то, что меня посвятили в еще одну свою тайну.

— Девчонку одну увел из-под носа, — поморщился друг. — Все как всегда. Кстати, надеюсь, тебя я ни у кого не увожу?

— Не-а, — помотала головой и обеспокоенно уточнила: — Слушай, а они к тебе снова не пристанут?

— А черт их знает…

Как и всем девушкам, мне хотелось верить в то, что я у него единственная. В то, что именно я его зацепила и покорила, заставила сердце учащенно биться и так далее. Не думаю, что остальным он вот так просто выкладывал все свои проблемы. Тем более, что говорить с девушкой о своем бурном прошлом, можно лишь, когда испытываешь к ней доверие и нечто большее, нежели симпатия или вожделение. Единственное, что меня смущает — это быстрота, с которой развиваются наши отношения.

Мы одновременно потянулись друг к другу за поцелуем. Он уже почти коснулся своими губами моих губ, как в кармане парня запиликал мобильный телефон. С глухим стоном отстранившись, Миша полез за ним, чтобы ответить. Я же стояла и снова пребывала в ступоре. Почему он со мной не объяснится? Неужели так сложно сказать, что чувствуешь и тем самым дать понять, стоит переходить за грань нашей дружбы или нет. Кнопка, кнопка, кнопка…подруга детства. Хм, но ведь в таком случае мы не должны вот так обниматься (для меня это уже становится почти физической потребностью) и целоваться. Разве, нет?

— … Мы ща спустимся, — с ходу ответил Громов кому-то из ребят. Потом умолк, выслушивая то, что ему говорили в трубке и возмущенно воскликнул: — Да ну тебя! Хорош уже!

Нажал пальцем на отбой и тепло мне улыбнулся. Потом поднял руку и осторожно заправил прядь волос мне за левое ухо. По-хозяйски положил широкую ладонь на плечо и повел в коридор.

— Значит, говоришь, что будешь участвовать в выборе жениха для меня… — не удержалась и подколола парня. — Ты забыл уточнить, что будешь отваживать всех, кому приспичит не то, что жениться на мне, но и просто начать встречаться.

— Верно, — ладонь соскользнула на талию. — Я ревнив.

— И все? — я сложила руки на груди и покосилась на него.

Его решительный взгляд мне подсказал, что делиться мной с кем бы то ни было не желали. Может, конечно, это всего лишь розовые очки, которые я отказывалась снимать, чтобы подольше продлить счастливые мгновения. Однако тут же спустилась на землю, потому что поняла: рассказывать о том, кем я для него являюсь на самом деле, Гром не собирается. Мало ли в ряды любовниц записал или захотел сделать жилеткой, запасным аэродромом или милой маленькой игрушкой для собственной забавы. В конце концов, «ревную» — не значит «люблю».

— И собственник, — наконец, добавил парень.

— А я свободолюбива и предпочитаю, когда мне говорят правду, — демонстративно отлепилась от него и прошла к месту, где оставила свою обувь. — Еще мне нравится, когда выполняют свои обещания.

Это я уже в открытую намекала на таблетки, которые вызвали у него бессонницу. А что делать, когда человек начинает мастерски увиливать от действительно важных дел? Ему бы все в шутку превратить.