Я украл Мону Лизу

Посмотрев на стоявших около восьмого номера мужчин, постоялец прохромал мимо, почтительно извинившись, когда едва задел одного из них плечом, и направился в конец коридора, где запасной выход начинался металлической лестницей, устроенной в углу здания и обрывавшейся на полутораметровой высоте.

На лестнице стояли два человека и, поглядывая вниз, поплевывали через решетчатые ступени.

– Ты что, заблудился? – спросил один из них через стиснутые зубы, не вынимая сигарету изо рта. – Выход там, приятель.

– Простите, месье, – отвечал хромоногий постоялец, склонившись еще ниже.

Повернувшись, он потопал в противоположную сторону, где размещался выход. Мужчины позабыли о нем тотчас, едва он отошел, и заговорили о чем-то своем, что их связывало, – весело зубоскалили, и громкий смех отголосками достигал конца коридора.

Остановившись перед мужским туалетом, брюнет решительно распахнул дверь и прошел вовнутрь. Некоторое время он осматривал небольшое кафельное помещение, потом с силой дернул заевший шпиндель, открыл окно и глянул вниз. Широкий карниз проходил по периметру здания, нависая громоздким козырьком над нижними этажами. Внизу внутренний дворик с разросшимися кустами, чьи ветки тянулись кверху, будто бы заточенные пики. Худощавый брюнет невольно передернул плечами, подумав о том, что может произойти, если кто-то из осмелившихся пройтись по карнизу нечаянно оступится и сорвется вниз.

Снаружи послышались чьи-то торопливые шаги. Брюнет подскочил к писсуару. Дверь открылась, и в проем просуналась взлохмаченная голова с пытливым взором. Осмотрев постояльца, поправлявшего штаны, незнакомец тотчас исчез, громко хлопнув дверью.

Оставался последний рубеж – выход! Его следовало преодолеть безо всякой особой торопливости – нервозность бросается в глаза, особенно она заметна людям, работающим с клиентами ежечасно, например, портье. Как правило, они обладают обостренным восприятием.

Усатый брюнет вышел из туалета и, слегка подволакивая ногу, направился в сторону лестницы, прямо к стоявшим мужчинам. На первый взгляд самых обыкновенных, если не смотреть в их подозрительные глаза, заинтересованно изучавшие каждого постояльца гостиницы.

Спустившись вниз, брюнет отдал ключ от номера высокому портье в тесном фиолетовом сюртуке и с большой красной бабочкой на тощей шее и коротко проинформировал:

– На столе я разложил свои бумаги, вы их не убирайте, я буду через час.

– Хорошо, господин Гамиле.

Потянув на себя дверь, брюнет оказался на шумной улице и тотчас был оглушен звуками клаксонов проезжавших мимо автомобилей. Пропустив лихача – в шлеме, в больших очках и крагах, – горделиво посматривающего по сторонам, пересек проезжую часть и, завернув за угол, направился к закрытой карете, спрятавшейся в глубокой тени распустившегося каштана. Убедившись, что за ним никто не следует, брюнет уверенно распахнул дверцу и залез вовнутрь.

– Так что вы скажете? – спросил князь Голицын.

– Стопроцентная западня, – отвечал Винченцио Перуджи, расслабляясь. – На каждом этаже стоят люди этого Алонсо. У лестницы их двое. Блокирут выход. Если в гостинице не прибьют, так сделают это где-нибудь в переулке.

– Вы переживаете, что можете не получить свою долю? – хмыкнул Голицын.

– И об этом тоже, – честно признался Винченцио. – Сто тысяч хорошие деньги! Нужно было перенести встречу куда-нибудь в другое место.

– Бесполезно, – отмахнулся Михаил Голицын. – Если уж надумали прирезать, так совершат в любом другом месте. Нужно контролировать ситуацию. Вы сделали, что я просил?

– Да, сделал все в точности.

– Вот и славно. А теперь мой черед. И не забудьте подогнать карету… если не хотите остаться без доли.

– Не беспокойтесь, ваше сиятельство, – хмыкнул Перуджи. – Сделаю все, что нужно.

– Вот и славно, а я пошел.

Подняв с кресел объемную сумку, Михаил распахнул карету и уверенно спрыгнул на мостовую, скрипнув металлической подножкой. Беспечно, как и полагается человеку, не обремененному трудностями, зашагал в сторону гостиницы «Ривьера».

* * *

– Точность – визитная карточка делового человека, – добродушно произнес Алонсо Фернандо, широко распахнув дверь на негромкий стук, – с такими людьми всегда приятно иметь дело. Проходите, месье. – Невольно задержав взгляд на сумке в правой руке гостя, нейтральным голосом спросил: – Полагаю, что здесь именно то, из-за чего назначена наша встреча?

– Картина у меня, – согласился Голицын и положил черную холщовую сумку на стол. – Теперь позвольте полюбопытствовать, чем располагаете вы?

– Вполне законное требование.

Распахнув дверцу шкафа, он достал саквояж, матово затемневший коричневой кожей, щелкнул замками и, раскрыв его, торжественно произнес:

– Пожалуйста! Можете удостовериться.