Я украл Мону Лизу

Размышляя о невеселом, Леонардо вошел в мастерскую. Ученики тщательно растирали темно-красную киноварь, и минерал, оставшийся на их грубоватых руках, просыпавшийся на фартуки, выглядел сгустками спекшейся крови. В углу комнаты, по-хозяйски рассевшийся за широким столом, сидел молодой человек в зеленом дорогом камзоле, отороченном золотом. Увидев вышедшего Леонардо, он почтительно поднялся и с доброжелательной улыбкой произнес:

– Господин Леонардо, рад приветствовать вас… я граф д’Барьтенья…

– Что вам угодно, граф?

Леонардо старательно изобразил нечто вроде любезности, разглядывая молодое и невероятно нахальное лицо гостя. Не самая подходящая минута для диалога, – еще один ненормальный, который во что бы то ни стало желал, чтобы его запечатлила рука Леонардо.

– У меня есть к вам предложение.

Правый уголок рта Леонардо пополз вверх, отчего его улыбка приняла асимметрию: заказчиков обоих полов, несмотря на различие их социального происхождения, а также разницу в возрасте, объединяло откровенное нахальство. Отчего-то все они убеждены, что он, Леонардо, только о том и мыслит, чтобы запечатлеть их на холсте. Впрочем, нынешняя ситуация отличается от прошедшего дня. Если молодой нахал заплатит ему хорошие деньги, так почему же не использовать его каприз в собственных целях.

– Готов вас выслушать, граф.

Подмастерья удивленно посмотрели на маэстро – неужели мастер готов пренебречь заказом настоятеля?

– Меня к вам направил герцог Чезаре Борджиа.

– Ах, вот оно что… Герцог хочет, чтобы я нарисовал его портрет? – невольно удивился Леонардо да Винчи.

Граф снисходительно улыбнулся:

– Вовсе нет. Сейчас идет война за территорию Романьи, и у герцога Чезаре большие шансы, чтобы сделаться властителем этих земель. Ему известно о ваших военных разработках, и он предлагает вам стать его личным архитектором и главным инженером. Что вы на это скажете, господин Леонардо?

В последние годы о герцоге Чезаре Борджиа говорили невероятно много. Он был один из восьми незаконнорожденных детей папы Александра Шестого, поразительнейшим образом унаследовавший не только его внешность, но и характер – несдержанный, жестокий… Не умеющий прощать, не терпевший возражений, – он держал в страхе все герцогство. Его ненависть к врагам порой граничила с помешательством, от его гнева невозможно было ни убежать, ни укрыться. Любил он столь же увлеченно и щедро одаривать за преданность – землями, замками – своих приближенных. Обладая феноменальной памятью, герцог помнил каждого солдата по имени, так что не было ничего удивительного в том, что воинство готово было сложить головы в угоду его имени.

Александр Шестой семнадцатилетнего Чезаре сделал кардиналом, полагая, что когда-нибудь передаст ему папский престол. Однако вскоре осознал, что подобное решение было непродуманным, – не знавший удержу в страстях, тот в короткий срок сумел ополчить против себя большую часть кардиналов. Пренебрегая замечаниями отца, всегда носил с собой кинжал, пуская его в ход при малейшем намеке на оскорбление. А однажды при многих свидетелях и в присутствии Александра Шестого заколол своего врага, пренебрежительно отозвавшегося о его церковных деяниях. При этом кровь, брызнувшая из груди смертельно раненного, обагрила папскую одежду. Очень скоро Александр Шестой освободил любимого сына ото всех церковных обетов, осознав, что тот не создан для служения церкви. И решил сделать его властителем герцогства Романьи, на которую Ватикан имел немалые права. Ни в страстях, ни в любви не знавший удержу, Чезаре напоминал огромный полыхающий костер, и всякий, кто приближался к нему слишком близко, рисковал сгинуть в его пламени.

– Я согласен, – вдруг сказал Леонардо да Винчи.

Подмастерья удивленно взирали на маэстро, отставив в сторону ступы с растертыми красками.

– Прекрасно! Почему-то я так и полагал, что вы примете предложения Чезаре Борджиа. Когда вы намерены выезжать? – по-деловому осведомился граф.

– Полагаю, что завтра. – Глянув в оконную темень, Леонардо тотчас поправился: – Вернее, уже сегодня.

– Уверяю вас, маэстро, вы не разочаруетесь. Герцог Чезаре умеет награждать тех, кто ему преданно служит. Впрочем, обид он тоже не забывает. А теперь позвольте, синьоры, откланяться, мне нужно торопиться в дорогу, я обязан немедленно сообщить своему господину радостную весть. Хочу сказать вам, Леонардо, Чезаре очень рассчитывает на вашу помощь.

Едва кивнув на прощание, граф решительным широким шагом направился к двери, унося за собой запах сапожного крема.

– Маэстро, вы решили принять предложение Чезаре? – удивленно спросил Салаино.

– Да, как видишь.

– У него не самая хорошая репутация, говорят, что он очень жесток и невероятно коварен.

– Салаино, у нас нет другого выбора, – мрачно признался Леонардо, опускаясь на стул, на котором только что восседал граф. – Настоятель сказал, что наша картина на алтаре ему не нужна, – печально улыбнулся Леонардо да Винчи.

– Ему не понравился ваш рисунок? – спросил пораженный ученик.