Я украла ребенка (СИ)

— Такая большая уже! Такая красивая! — Малышка сладко потягивалась, надувая губы и щеки, а я гладила крохотное тельце. — А как ты сладко пахнешь! С ума сойти можно! Я теперь понимаю этих безумных мамаш с детских площадок, которые обнимались и нюхали постоянно макушки своих отпрысков! Сделаем вид, что у нас зарядка, хорошо?

Светлые волосики, которые отливали рыжиной торчали в разные стороны, щечки практически лежали на груди. Малышка родилась крохотной, но за последнее время успела прилично набрать вес. Нас навещал врач неонатолог, и очень хвалил Манюню!

— А ты хорошо справляешься… — Андрей успел принять душ, переодеться, и смотрел на нас в упор.

— Даже не знаю Вроде бы стараюсь ничего не забывать… но косяков все равно много. Знаешь, говорят, что первый блин всегда комом, и это не страшно, но вот по отношению к ребенку такое утверждение звучит жутковато! Ошибиться нельзя. Нельзя забыть её покормить, или переодеть, потому что потом она вся красная. Нельзя не взять ее на руки, когда плачет. Нужно гулять каждый день на свежем воздухе, не забывать проветривать комнату, купать… А она из рук у меня выскальзывает.

Я взяла кроху на руки, устроила в сгибе своего локтя, и она моментально повернула головку на бок, ища бутылочку.

— Я помогу тебе в следующий раз… если ты не будешь против?

Андрей всегда держал дистанцию в вопросах, которые касались ребенка. Он дал ей свое отчество, свою фамилию — это было уже больше, чем можно было ожидать, но, всего лишь на одно мгновение, проснувшись с Андреем в одной постели, я позволила себе размечтаться и вообразить, что этот ребенок наш.

Она — наша. И мы нормальная семья. И мы можем делиться друг с другом переживаниями и волнениями, как это всегда делали мои мама и папа.

— Если ты захочешь, я не буду против

У него в жизни уже была когда то женщина, лишившая его возможности взять на руки собственного ребенка, что если мы, это своеобразный способ исцеления израненной души?

Хотелось бы в это верить, потому что лучше быть спасением, чем заменой.

Мы вместе спустились на кухню готовить детское питание, говорили о том, что нужно еще для малышки, когда следует съездить с ней в частную клинику и сделать прививки, но внизу нас уже ждал нежданный и довольно шумный гость, который набросился на меня с обвинениями, едва увидел!

— Вот она, эта шлюшка малолетняя!

Глава 31

Мужчина, походящий на шкаф, надвигался на меня и грозил рукой, в которой был зажат мобильник.

Я отступила назад, врезаясь спиной в грудь Андрея и закрывая ребенка.

Мог ли кто-то посторонний проникнуть в дом и желать нам зла?

— Дрянь ты расчетливая! Я тебя раскусил еще тогда! Конечно — только наш Андрюшка Туманов может поверить, что малолетняя шалашовка не будет искать выгоды в своем положении!

— Ты кто вообще такой? — Резко спросила я, хмуря брови.

Андрей приобнял меня за плечи, и надавил на них, заставляя отлипнуть от него и отойти в сторону.

— Кто я такой? Андрюша, ты это слышал? — Вместо иронии, голос мужчины сочился ядом. Он брызгал слюной и ругался отборным матом.

— Не бойся, это всего лишь Герман. — Проговорил мне Андрей и пошел к незнакомцу. — Иди Тась. Ребенка покорми и сама поешь, я разберусь, чего он тут раскричался.

— Ты должен был выставить ее за дверь, как только она приперлась с младенцем, но нет! Ты у нас рыцарь, млять, в сияющих доспехах!

— Орать прекрати! Ребенка напугаешь.

— Да какого хрена? Она тебе никто, и ребенок чужой! Его нужно отдать отцу, иначе, помяни мое слово…!

— Это — МОЯ жена и МОЙ ребенок! — Вот тут то я и вздрогнула, впервые услышав, как ругается Андрей Туманов. Оставалось только послушаться, зайти на кухню и приняться за приготовление детской смеси, но мои ноги приросли к дощатому полу.

— Нужна значит баба, нужен и её приемыш? Так получается? А карьера, которую ты, мать твою, строил на протяжение последних десяти лет тебе уже не сдалась! Да ты себе сам могилу роешь!

— Выйдем. — Андрей грубо схватил своего товарища за грудки и потащил к выходу. — А ты Тася — иди в кухню, или я как то не понятно выразился?!

— Она — не Оля! И, мать твою, если Оля в восемнадцать лет к бабке поехала аборт делать на большом сроке, сама кровью истекла и ребенка угробила — нужно это принять! Жизнь такая, Туманов! Погоревали и дальше жить начали! Но нет! Ты с улицы побирушек будешь благодетельствовать!

— Заткнись Гера, я в последний раз предупреждаю!

— Думаешь я не заметил еще тогда, что она копия Ольки? Я все ви…

Герман получил в нос.

Андрей больше не оборачивался, он вытолкал друга на улицу и громко хлопнул входной дверью.

— Валентина Петровна, а что…

— Ох Герман… Тась, не стой в проходе! Двери туда — сюда расшагакивают, понимаешь ли — Марусеньку нам застудят!

Кроха, до этого подозрительно притихшая и смоктающая варежку своего комбинезончика, заворчала и приготовилась кричать.

— Все — все! Я поняла свою ошибку! осознала! Быстренько исправляюсь! Манюх, не нервничай!

В две руки мы с Валентиной Петровной приготовили бутылочку, я присела у окна, в уже полюбившееся мне кресло, набросила на плечо пеленочку и принялась кормить ребенка.