Я украла ребенка (СИ)

Мы поцеловались, я села в тонированный джип, поздоровалась с водителем Алексеем и в сопровождении еще четырех охранников, которые ехали позади, выехала с охраняемого участка.

Погода была плохая, с неба срывался мокрый снег, свинцовые тучи давили сверху, и я даже задремала под мерное движение автомобиля. Алексей очень аккуратно водил. Но как только мы приехали, и автомобиль остановился, я сразу же проснулась.

— Таисия, оставайтесь в машине.

— Что такое?

Через тонированное стекло я заметила мужской силуэт, сидящий напротив могилы сестры прямо на сырой земле.

Глава 58

Тася

— Охрана разберется. Не выходите из машины. — Предупредил меня Алексей, но я все равно потянулась к дверной ручке.

— Кажется, он один.

— Алексей позвонил. Потом утвердительно кивнул.

— Да. Он один, но я все равно не рекомендовал бы вам… Таисия!

Я уже вышла и шла уверенным шагом к Камилю. То, что это был именно он, у меня не было никаких сомнений. Темные волосы, смуглая кожа, красивый профиль.

Только плечи были непривычно сутулыми, а весь вид — потерянным и подавленным.

— Держитесь по близости. Мне просто нужно с ним поговорить. — Ответила я на недоуменные взгляды охраны и посильнее завернулась в теплый пуховик.

Кем бы он ни был, Таня любила его. Она жила в его доме, накрывала ему стол, ложилась с ним по вечерам в постель и просыпалась по утрам.

Я не могла понять ее увлеченности взрослым и деспотичным мужчиной с сомнительным прошлым и настоящим, но сейчас выдался случай поговорить открыто, и не бояться.

— Здравствуй, Таисия. — Хрипло проговорил Камиль, не поднимая головы. Он смотрел на небольшой портрет сестры. Руки сцепил на коленях. Глаза мужчины были красными и воспаленными, хотя сомневаюсь, что он вообще когда-либо плакал в своей жизни, исключая пору младенчества.

— Здравствуй.

— Тоже пришла поговорить с ней?

— Да.

— Что ж. Я тебе не помешаю.

Какое-то время мы провели в полной тишине. Только холодный ветер завывал, но потом стих и с неба посыпались крупные снежинки, медленно оседая на черную и сырую землю.

— Сегодня я потерял все. — Нарушил тишину главарь большой преступной компании. — Всех. — Изо рта у него шел пар, голос был надломленным.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ночью в мой дом проникли. Никого не оставили в живых.

Я судорожно вздохнула и почувствовала, как внутренности холодеют.

— Мадина? — Я вспомнила новую женщину Камиля, и то, что она носила его ребенка.

— Не думаю, что тебе хочется слышать подробности. Но да… не пощадили никого. Ни служанок, ни садовника, ни Мадину с моим сыном в ее утробе.

— Нет… — По моим щекам потекли слезы. Такая жестокость была для меня шоком. — Ты так же собирался ворваться в дом к моему мужу? Забрать нашу дочь и не оставить никого в живы?

— Скорее всего. — Камиль закашлялся и ссутулился еще больше, будто земля сама тянула его к себе магнитом. — Но сейчас я рад, что не поступил так. Туманов собрал ментов, нагрянул на все мои предприятия и склады. Да, ему тоже немного досталось, но основной удар принял на себя я, и пока разбирался со всем этим… конкуренты решили воспользоваться удачным моментом и ударить еще сильнее.

— Мне жаль ее… — Кем бы он ни был, бандитом или мафиози, женщина, которая ждала ребенка ни в чем не была повинна. — Жаль их обоих.

— Ты хотела сказать — их всех. — Камиль опять указал на фотографию Тани, с которой она улыбалась нам.

— Не буду врать тебе. Сестру мне жаль больше всех. Она ведь любила тебя. Так сильно любила, а ты ее бросил. Предал. Оставил одну с этим всем. В роддоме, с врачами. Испуганную, утомленную болью и неопределенностью — что будет с ее дочерью, когда ты узнаешь, что это не наследник, а всего лишь маленькая и беззащитная девочка.

Меня прорвало, я утирала горькие слезы и сыпала обвинениями. Камиль должен был знать все это. Жить с этим грузом до конца дней своих.

— Но я бы никогда не причинил вреда своему ребенку. И Татьяне… — Это не было похоже на оправдание, скорее упрек мне. Холодный и жесткий.

— Ну конечно!

— Я говорю тебе правду, Таисия! — И тут Камиль поднял свое лицо и я заметила высохшие брызги крови на нем, огромные синяки под глазами и искривленный от боли рот. — И я рад сейчас, что ты забрала ее. После сегодняшней ночи, я рад, что моей дочери не было в моем доме. Я рад, что она жива и невредима! Хоть она и находится в доме чужака и носит его имя, а не мое!

Мы опять оба замолчали и просто смотрели, как падает снег на могилы. Я кое — как утихомирила слёзы, но губ все равно дрожали. В кармане играл без перебоя мобильник, но у меня не было сил, чтобы ответить.

— Покажи мне ее. Я знаю, женщины всегда делают миллион снимков младенцев, смотрят на них, ставят на заставку экрана телефона… Покажи мне мою дочь. О большем не прошу.

Я достала мобильник, сбросив звонок от Андрея. Просто отправила быстрое сообщение: “Перезвоню позже. У меня все хорошо”. Потом я открыла галерею на самом первом фото Манюни, которое сделала еще в роддоме. У Тани тогда была операция, потом ее перевели в палату и я успела сделать несколько кадров их вместе, именно на них Камиль и остановился.