Я умею прыгать через лужи (сборник)

Осел, казалось, спал, но этот внезапный шлепок подействовал на него, как долгожданный сигнал. Он рывком поднял свою тяжелую голову, повернулся и укусил мужчину в руку. Зубы его, щелкнувшие, словно кроличий капкан, вырвали из рукава кусок ярко-синей материи, и, когда осел отвернулся от мужчины и снова погрузился в свои дремотные мечтания, этот лоскут продолжал торчать у него изо рта.

Толстяк был ошеломлен. Вытаращив глаза и раскрыв рот, он попятился в толпу. Он судорожно сжимал свой разорванный рукав и глядел по сторонам, как бы ожидая подтверждения этого невероятного происшествия.

— Он меня укусил! — восклицал толстяк с ужасом. Он смотрел на осла, словно не веря своим глазам. — Вот злобная тварь!

Проходившие в цирк люди задерживались, чтобы поглядеть на пострадавшего и на осла, который все еще держал во рту синий лоскут. В ответ на эти слова все они сочувственно кивали головами. Осел был действительно злобной тварью. Он укусил в руку толстяка, и за что? За то, что тот всего-навсего хотел погладить его по спине! Что за неблагодарное, злобное создание!

Целых пять минут после этого никто не ласкал осла. Надо думать, это была его первая передышка за много лет.

Красногривые дикие кони

Когда над речными долинами стонет

Северный ветер, шурша в кустах,

Мчатся мои красногривые кони,

Мои красногривые дикие кони,

И на мир опускается страх.

Мари, Питт. «Поступь огня»

Из-за гряды приземистых холмов всклубилось черное облако и медленно поползло к северу. Оно растекалось по небу, словно гигантский синяк, туманя горизонт предвестием беды. Оно предвещало оглушительный грохот и однако было совершенно беззвучным; оно оповещало о яростных разрушениях, но в нем не чувствовалось разрушительного неистовства.

В безветренном воздухе таилась напряженная тишина; несколько лесорубов, работавших на склоне горы Кемпбелл, чувствовали, что лес насторожился и замер.

— По-моему, надо возвращаться на лесопилку, — сказал Блю. — Гляньте, какой дымина.

Неподвижно свисали вниз листья деревьев. Летний зной был насыщен запахом смолы. Молодая листва казалась вялой и пожухлой.

— Эй, Стив! — окликнул Блю лесоруба, окорявшего поваленное дерево чуть выше по склону. — За лесопилкой Баррета занимается здоровенный пожар.

— Далеко от лесопилки? — спросил сверху Стив. Оттуда, где он работал, не было видно гряды Сплиттерс и черного облака у ее западных отрогов.

— Мили за четыре, — крикнул Блю. — Возле Золотой горы.

— Тогда ничего страшного, — откликнулся Стив. — Огонь пойдет к востоку.

— А если подымется северный ветер?

— Ты прав. Сейчас приду, — крикнул Стив.

Люди, стоявшие возле трелевочного трактора, смотрели, как Стив спускается к ним, обходя поваленные деревья и груды сучьев. Тракторист Пэдди Дуайер спрыгнул на землю. Он жил вместе с женой и двумя детьми в собственном домике на территории лесопилки. Стив Джонсон снимал у них комнату и столовался.

— Это низовой пал, — сказал Пэдди. — Он сам себя задушит.

— Сейчас-то он низовой, — проговорил подошедший к ним Стив, — да ведь северный ветер мигом раздует его до верхового.

— По-моему, сегодня ветра вообще не будет, — сказал Пэдди, — а там кто его знает. Что будем делать?

Они смотрели на далекое, медленно клубящееся облако, которое то вздымалось черно-синим куполом, то медленно опадало, выбрасывая вверх изломанные длинные языки.

— Не нравится мне этот дымище. — Стив повернул голову и глянул вниз, где у реки притулилась Тандалукская лесопилка. — Давайте-ка спустимся и посмотрим, что к чему.

— А мне сдается, что он не повернет к востоку, — сказал Пэдди. — По-моему, он обойдет Баррета и двинется сюда. — Он глянул на Стива. — Ты не знаешь, наши парни уже вернулись со Сплиттерса?

— Я никого из них не видел, — ответил Стив. — Да беспокоиться-то нечего, они успеют оттуда убраться. Им ведь совсем недалеко до Тандалука.

Пэдди влез в кабину трактора. Он завел мотор, и грохочущий вой раскатился по долине. Траки гусениц дернулись, подгребли под себя куски коры, и трактор рывком двинулся вперед. Он переполз через несколько поваленных деревьев, свернул на просеку и двинулся к реке, выбрасывая из вертикальной выхлопной трубы сизые колечки дыма. За ним шли лесорубы с топорами, пилами и металлическими клиньями в руках.

Пожар разгорался неторопливо и медленно. Не было ветра, чтобы распалить его ярость. Он занялся от удара молнии два дня назад и полз до сих пор не замеченный по долине, заросшей древовидным папоротником и черным деревом.

Почва здесь была влажной, и временами тлеющий низовой огонь растекался отдельными узкими ручейками, пожирая прошлогоднюю листву и лежащие на земле сухие ветви эвкалиптов. Встречая на пути упавший ствол акации, он разрастался, и тогда искристые языки пламени сливались ненадолго в яркие озерца. Ветра не было, и клубы дыма вяло подымались вверх.