Я умру завтра (СИ)

И схема в моей голове окончательно выстроилась. Конечно же он хотел воспользоваться моими услугами! Кто бы не хотел? Тем более, что у них уже есть информация о причине пропажи «Кромолоса». А значит что?.. Ага, режим «свободного плавания».

Конечно же я не стал отказывать, подтвердив свою пользу. Причина очевидна — хорошее отношение от капитана равняется максимально комфортному проживанию на пароходе: вкусная еда, мягкая кровать и отдельная каюта. Будет глупо отказываться от этого, тем более, что он и правда мне помог. Не важно, вынужденно или случайно, по заданию или нет, но нас выловили из залива во время шторма. Спускать такое на самотёк… кхм…

И началась новая старая жизнь, только с некоторыми изменениями. Уже на второй день меня и остальных «выписали» из лазарета и разместили в отдельную каюту, то есть, я с Ресмоном в одной и Люмия в другой. Не считая этого, всё остальное прошло практически также, как в «Кромолосе»: корабли были одной модели.

«Индевос» начал нарезать широкие круги, пытаясь найти иных выживших, я включился в работу по зачарованию, Ресмона припахали к ремонту корабля, Люмию — к починке одежды. Производственная магия у моих товарищей получалась не так чтобы идеально, но поневоле делали успехи. Особенно, если никто не отвлекал и не мешал. Впрочем, у здоровяка и не было особых проблем, а вот к девушке периодически пробовали приставать, пусть и достаточно мягко, отчего пришлось вступаться и пояснять, что «мы в отношениях». Не совсем верно, но… к этому ведь и правда идёт, так?

На третий день плаванья случилось сразу несколько событий: я закончил с полным зачарованием капитанской каюты (долго обсуждали с Долдрихом все его запросы, кое-где срезая совсем уж неадекватные требования), завершился шторм и мы нашли выживших.

Это была лодка, на которой находилось двое человек: сион и маг (целитель, как я узнал позднее). Остатки группы Румгера. То есть, все кто выжил. Может, в заливе плавают и другие, но то пока неизвестно.

Люди были откровенно обессиленные и Бирус, единственный маг, приписанный к «Индевосу», являющийся лекарем-алхимиком (весьма прилично!) приступил к исцелению. Мы вместе с Люмией напросились к нему, как для помощи, так и для возможного обмена опытом. Тем более, что девушка тоже немного знала алхимию.

— Берите парня-волшебника, — кивнул Бирус, — у него обычный организм, там никаких заморочек. А я — сиона. У него могут быть изменения в теле, так что, может быть, придётся как следует поломать голову, чтобы со всем разобраться.

— Их нужно иначе лечить? — удивился я, но послушно приступил к работе со знакомым мне магом. Его звали Каратон и он был одним из тех, кто в свою очередь лечил меня, после того как вынырнул с тонущего «Кромолоса».

— Конечно, — вздохнул судовой врач, махнув рукой четырём матросам, которые притащили сюда тела. — Этому учат на продвинутых курсах лекарей. Вы, очевидно, проходили только основы и потом взяли другие направления?

— Руны, — хмыкнул я. Это и так знали почти все на корабле. Как-никак, после каюты капитана, которая превратилась чуть ли не в королевскую (сам себя не похвалишь, никто не похвалит; впрочем… Долдрих остался доволен и даже выдал мне один золотой), я стал достаточно известен. Теперь, чувствуется мне, буду ходить по остальным офицерам. А если задержимся в плавании или у них будут не столь наглые запросы, то может и до матросов доберусь.

— Друидизм, — тихо и коротко сказала Люмия.

— Видите? — пожал он плечами. — Ежели хотите, покажу в чём разница, но вначале со своим закончите.

Кивнул ему. Это было ценно. Благо, что маги обычно шли навстречу друг другу в разных мелочах. Другие люди традиционно нас (всё-таки я смирился и, как не больно это было, полноценно признал себя одним из колдунов…) не слишком любят, считая некими «подражателями богов», которых Хорес наказывает за «воровство» своей силы. Бред! Даже жрецы поясняют иначе, но… обыватели крепко вбили в свою башку эти мысли, которые теперь не выбьешь даже палкой. Никто, впрочем, особо и не старается. Волшебники живут слишком мало, чтобы всерьёз обижаться на такие мелочи. А за каким-то более крупными протестами или ненавистью ныне следит Тайная полиция, ведь никто не хочет повторения «резни Школ».

Сосредоточившись на Каратоне, я аккуратно, при помощи производственной магии, срезал с него остатки одежды, и без того едва держащиеся на тщедушном теле. Слишком повреждённая ткань. Такую даже восстанавливать замучаешься. Разве что из принципа…

Свою то мы все сумели починить обратно, на что ушёл, правда, целый вечер. Сидели в комнате, втроём, чинили и болтали.

Иногда я ловил себя на мысли, что любуюсь собственной формой. Камзол, поначалу показавшийся достаточно простым и безвкусным, при детальном рассмотрении оказался довольно тонко и ладно вышит, рубашка имела качественную и мягкую ткань, а туфли были отделаны кожей, которая держала влагу (пусть и частично).