Я умру завтра

В четверть двенадцатого фильм закончился, и я двинулся к выходу. В стеклянной панели дверей я заметил, что кто-то держится у меня за спиной, но не стал оборачиваться. В толпе у кинотеатра может ждать другой. Или даже двое. Вроде никто не проявлял ко мне особого внимания. Но меня это в любом случае и не волновало.

На Мейн-стрит я сел в автобус, проехал около полумили, вылез возле темного мрачного здания супермаркета и спокойно пошел по дороге, хотя в таких местах от страха мурашки бегут по коже. Некий оптимист как-то взялся строить тут завод, и стройка развернулась вовсю, пока плывун не подмыл фундамент. Когда почва стала проседать и стены пошли трещинами, стройка прекратилась, и теперь от нее остался только черный скелет здания с зияющими провалами глазниц и рта, откуда доносилось зловонное дыхание гниющего болота. Но тут по-прежнему жили. С дюжину или около того дешевых домов сопротивлялись наступлению болотистой пустоши. Оконные проемы тускло светились в ночи, а с болотными миазмами мешался запах человеческих отходов. Ветерок доносил слабые звуки, и было ясно, что тени на крылечках не сводят с меня глаз. Слышно было, как они копошатся в своих лачугах, над которыми висел удушливый запах самогона, который они гнали из всего, что попадалось под руку.

С юга донесся низкий стон товарного состава, и над виадуком на той стороне залива метнулся одинокий луч его прожектора. Груженые вагоны тяжело тащились по рельсам, замедляя скорость на повороте, где путь огибал болото, и я слышал, как скрипели буксы, пока товарняк старался выбраться на ровную прочную колею, которая и приведет его на станцию.

На заборе виднелся светлый прямоугольник какой-то наклейки. Раскуривая сигарету, я с трудом разобрал еле заметное изображение, сделанное оранжевой краской, - вроде дикое животное. Спичка погасла. Я зажег другую, наконец прикурил и минуту стоял в темноте.

Голос был тихим, еле слышным. Мягкий и спокойный - его нельзя было назвать даже шепотом. Скорее, шелестом.

- Один сзади, за углом. Другой в ста футах, ниже по улице.

- Знаю, - обронил я.

- У тебя крепкие нервы.

- Не держи меня за ребенка. Я получил твое послание. Извини, но я буду краток. Нас могут подслушать.

- Жаль, что тебе досталось от Ренцо.

- Мне тоже жаль. Остальные обошлись со мной куда лучше.

Кто-то на дороге кашлянул, и я прижался к забору, подальше от белеющего знака. Звук повторился, отдаляясь, и я успокоился.

- Что нового?

- У тебя утром был коп.

- Я как-то обратил на него внимание.

- За тобой ходят прямо строем. - И после паузы: - Что ты им рассказал?

Я выпустил струйку дыма и смотрел, как она тает в ночном воздухе.

- Рассказал, какой он большой. Крутой. Лица я его не разглядел. Что, по-твоему, я еще должен был рассказывать?

Мне показалось, что он улыбается.

- Радости они явно не испытывали, - сказал он.

Я усмехнулся.

- Веттер. Им ненавистно само его имя. Оно пугает их. - Я снова сделал жадную затяжку: - Да и мне не по себе, когда я слишком много о нем думаю.

- Тебе не о чем беспокоиться.

- Спасибо.

- Веди и дальше свою игру. Ты знаешь, что их беспокоит?

Я кивнул, хотя понимал, что он меня не видит.

- Кули как-то расколол их. И что-то выяснил.

- Ты умный парень. Я понял, что у тебя есть голова на плечах, едва увидел тебя. Да, это был Кули.

- Кем он был? - спросил я.

Несколько секунд стояла тишина. Я слышал, как он часто дышит и переминается с ноги на ногу. И - больше никаких звуков. Мелькнули красные габаритные огни проезжавшего такси.

- Он был искателем приключений, сынок. Романтиком-авантюристом, который любил богатую охоту и борьбу с препятствиями. Ему нравилось все ставить на карту. Он выяснил пути доставки наркотиков и предложил им надежный канал. Они сошлись на четырех миллионах. Туда входила и стоимость груза. Он исчез с ними. И теперь парни должны разобраться, что к чему.

Такси уже почти не было видно.

- Я позвоню тебе, - пообещал он, - когда ты будешь мне нужен.

Я отбросил окурок, и он, рассыпая искры, зашипел в грязи. Пройдясь взад-вперед, чтобы успокоиться, повернул назад. Я уже пришел в себя.

Парень, стоявший под деревом, сказал:

- Надеюсь, ты не собирался отвалить?

Предполагалось, что я дернусь от неожиданности, но этого не произошло.

- Если захочу исчезнуть, - парировал я, - то так и сделаю.

- Не забудь предупредить мистера Кербоя.

- Он будет в курсе дела, - заверил я его.

Он остался на месте и не стал сопровождать меня. Я миновал длинный ряд домов и, увидев одинокий фонарь на углу Мейн, приободрился. Я никого не видел, но это ничего не значило. Он был где-то рядом.

Автобуса пришлось ждать минут десять. Время тянулось невыносимо долго. Я стоял в конусе неяркого желтоватого света. Вдруг вспомнился тот голос из-за забора и сказанные им слова. Подошел автобус, я забрался в него и, когда он остановился на освещенной улице, вышел. Сейчас многое обрело смысл, и я начал понимать, что к чему. Я добрался до круглосуточной аптеки-магазинчика и, присев к стойке, взял выпивку, а потом направился к телефонной кабине.