Я - утопленник

И на этот раз повезло. Утром пошел дождь, и прогулка по суше оказалась легкой и приятной, если не считать очумелой собаки, гнавшейся за мной несколько кварталов. Помог водяной столб, наскоро созданный из большой лужи. Получив водяной палкой по хребтине, собака взвизгнула и ретировалась.

Соседку ждал долго, а когда она вышла на лестницу, едва успел произнести нужные слова и кинулся к закрывавшейся двери.

– Не закрывайте!

– Ой, это ты! – охнула Наталья Сергеевна. – Напугал. Ты откуда?

– Работал. В ночную смену, – деловито пояснил я, чувствуя, что начинаю привыкать к вранью. А что делать? Се ля ви. Или точнее: се ля морте.

– Андрей, а ты ничего странного не замечал? – спросила соседка.

– Нет, а что? – подзарядившись под дождем, я уже не боялся, что магическая пелена раскроется в самый неподходящий момент.

– Вчера ванная была закрыта, вода льется, а внутри – никого!

– Как так? – Меня распирало от смеха от таинственного тона соседки, но я держался.

– Сама не знаю! Изнутри закрыто, а вода течет! Мистика какая-то! Ну, мы думали, что ты там, стучали-стучали… Подумали уже, не случилось ли чего? Олег дверь выбил и воду выключил.

Закрыв за Натальей дверь, я расхохотался. Представляю ее лицо, явись в ванне Архип или Анфиса!

Казалось, я не был дома целую вечность. Нет, все же здесь лучше, чем в Обводном. Однозначно!

Я включил телевизор и стал смотреть новости. Потом сбегал на кухню за чаем и едва не пропустил главное:

– …случайные очевидцы рассказывают: напор воды был столь силен, что помещение затопило по самый потолок. Затем лопнули стекла, и вода хлынула на улицу. Специалисты из «Водоканала» отмечают, что давлением воды сорвало несколько кранов в туалете, откуда, видимо, и произошла утечка. Но при всем этом напор не мог быть настолько мощным, отмечают они. Это какая-то аномалия…

Я довольно усмехнулся. Аномалия! Конечно, аномалия! И будут вам аномалии, если жить не хотите по-человечески! Жаль, нельзя пойти и сказать: это я все устроил! Еще в милицию побегут жаловаться. Хотя что мне милиция! – храбрился я, лежа на диване. Никто ничего мне сделать не может! Я уже умер, а значит – бессмертен. И все же что-то, какое-то предчувствие не унималось во мне, словно предупреждало: не торопись, ты многого еще не знаешь… Чем дольше я погружался в мир смерти, тем быстрее отвыкал от человеческого. Ощущения нового и неизведанного, страшного и чудесного пьянили меня. Не пользоваться таким даром – преступление, думал я. Ведь я многое теперь могу! И если раньше боялся Темного и его парней, то теперь все, что захочу, с ними сделаю! И с кем угодно! Я вспоминал старые обиды, случаи, когда меня, еще подростка, колотила шпана и обижали старшеклассники. Пусть бы сейчас попробовали! Замочу в сортире!

Я распахнул окно. Город лежал предо мной, как прекрасная невольница, которую я мог освободить! Эй, кому помочь, за кого заступиться, молча во все горло кричал я, чувствуя, как внутри становится свободно и радостно. А ведь мое положение не столь плохо! Да, умер, ну и что? Да я могу такое, что живым и не снилось! Помню, раньше хохотал над наивными американскими суперменами, сующими нос во всевозможные разборки, чтобы продемонстрировать волшебную силу. Теперь я их понимал.

Люди, как хорошо ничего и никого не бояться, как приятно знать, что ты способен на подвиг!

Я стоял с Костей и наблюдал за танцующими. Костик курил, по привычке выдыхая дым в сторону. Он помнил, что я не выношу табачного дыма, но не знал, что теперь мне все равно. Во-первых, я начисто потерял обоняние, во-вторых, в клубе и так было накурено предостаточно. Раньше это здорово подрывало мою любовь к подобным заведениям, теперь же… Рак легких мне уже не грозит.

Время шло, а Юльки не было. Через многочисленных знакомых Костик вычислил, что Юлька собралась в этот клуб с подружками. Мой агент узнал день и час.

– Ты уверен, что она появится?

Костя пожал плечами:

– По моим сведениям… Слушай, я отойду отлить.

Он ушел, а я остался подпирать стену. Народ крутился в живой безбашенной карусели, танцевал, курил и пил, смеялся, о чем-то спорил. Пьяная девчонка увлеченно отплясывала, не замечая, как на видневшиеся из-под задравшейся юбки трусы пялятся все вокруг. Вот измученный парой таблеток «дури» парень сидит у стены, и о его вытянутые ноги то и дело кто-то спотыкается. Разноцветные сполохи бликуют на лицах танцующих, являя то странные, то страшные маски.

«А ведь они думают, что это и есть жизнь. Хорошая жизнь. Мы такие – не переделаешь. Когда молод и силен, весь мир у твоих ног. Карьера и деньги, девчонки и машины. Все, если очень захочешь. И я хотел того же. Старался и учился, с завистью поглядывая на тех, кто сумел пробиться и устроиться. Раз им повезло, и мне повезет, думал я тогда. Но взял да умер…»

Тут я увидел Юльку с подружками. Девчонки стояли у стены, смеясь и переговариваясь. Я залюбовался Юлькой. Короткая, почти мальчишеская прическа и ладная, пропорциональная фигурка. Как же давно мы не виделись!

– Вот и она, – сказал вернувшийся Костя. – Ты чего не подходишь?