Я в любовь нашу верю...(СИ)

— Ты в своем уме? — прогрохотала Погибель, ударив посохом о влажные каменные плиты. — Какой от этого толк? Ох, Нефрит, не выводи меня из себя! Ты и так исчерпал свой кредит доверия, и я уже давно должна была бы обратить тебя в камень!

— Разумное решение, моя королева, — Зойсайт материализовался рядом с лордом-звездочетом, зависнув в воздухе так, словно сидел в уютном кресле. — Нефрит совсем потерял хватку.

— Закрой свой рот! — выкрикнул генерал, чувствуя, как в нем вновь просыпается ненависть к этому лебезящему женоподобному демону. Но рыжеволосый лорд лишь презрительно выгнул бровь и язвительно ухмыльнулся.

— О, эмоции? Не первый ли признак человечности? Не так ли, моя королева?

— Молчите вы, оба! — подала голос Берилл, бросая испепеляющий взор на каждого из генералов. — Во-первых, Цоизит, я сама способна принять решение о том, кого и как наказать. Смотри, как бы я не обратила свой гнев против твоего болтливого языка.

Зойсайт стушевался и как-то сник, и Нефрит восторжествовал.

— С другой же стороны, он прав. Ты, генерал Нефрит, допускаешь одни и те же ошибки раз за разом, и я уже было приняла решение уничтожить тебя, но… — она щелкнула пальцами, — твой план обернуть эту девчонку против Сейлор Мун и ее воинов кажется довольно-таки интересным. Живи еще. Тем более, ты собрал за последнее время много энергии, и это плюс.

— Спасибо за оказанное доверие, моя королева, — генерал вновь кивнул

— Отдай ее мне… — пророкотал Металия. — Я согласен обратить девчонку. Новые слуги нам не помешают.

Нефрит вздрогнул и, поудобнее перехватив тело Нару, положил его на каменный алтарь перед королем тьмы, поправив на девушке платье. И отступил, наблюдая за тем, как темные языки энергии зла касаются девушки, словно ощупывая ее, а затем обернулись плотным мерцающим коконом.

Лорд, прикрыв глаза, вспомнил и о своем обращении. Поначалу было больно — словно все добро выжигалось по-живому каленым железом. А потом… стало как-то все равно. Интересно, а что чувствует Нару?

Зойсайт наблюдал за игрой эмоций на лице лорда-звездочета и недобро улыбался, думая о том, что рано или поздно Нефриту придет конец. И убьют его некстати проснувшиеся человеческие чувства.

А волны темной энергии все окутывали девушку, проникая той под кожу, в самое сердце…

Так Нару стала на путь тьмы.

====== 22. Ты мой, Такседо Маск! ======

I’ve been believing in something so distant

As if I was human

And I’ve been denying this feeling of hopelessness

In me, in me

As much as I’d like the past not to exist

It still does

And as much as I’d like to feel like I belong here

I’m just as scared as you

Evanescense_Lost In Paradise

Никогда не говори никогда. Слово это звучит громко и пафосно, подкрепляемое жаром сердца и уверенностью в сегодняшнем дне. Но есть кто-то, кто всегда будет выше нас, и этот кто-то — судьба, провидение, Бог — выбирайте любое из множества имен — поставит точку в вашем решении. Или же запятую. Все зависит от ситуации.

«Я никогда не убью человека». «Я никогда не опущусь до его уровня». «Я никогда тебя не оставлю». Но что, если в следующий момент кто-то будет угрожать тебе или твоему близкому человеку, и из-за этого придется — случайно или нарочно — пролить кровь? Что, если предательство или грубая ошибка выбросит вас на обочину жизни, и вы будете вынуждены влачить жалкое существование последнего нищего, сидя с протянутой рукой в ожидании милостыни? Что, если кровь забурлит подобно кипящей лаве, и вы навсегда забудете прежде дорогой сердцу лик и соедините судьбу с другим человеком?

«Я никогда не буду иметь дел с этим пижоном Чибой», — некогда говорила себе Усаги, но в итоге влюбилась в него по уши. Вернее, в Такседо Маска, верного защитника. Но тот, кто прятался за белой маской, по иронии судьбы и оказался тем самым несносным человеком, что поддразнивал ее при встрече. Но это уже не имело значения. Любовь стерла все негативные воспоминания, и Усаги была готова примириться с любыми его недостатками, лишь бы Мамору был рядом. Даже ценой счастья Минако. Но Цукино старалась не думать об этом, так как совесть начинала точить ее, как вода камень.

На демонском фронте было затишье, и в кои-то веки девушка могла расслабиться и отдохнуть от борьбы за добро и справедливость. Она сидела у окна, жуя пончик в шоколадной глазури, и наблюдала за тем, как на небо поднимается Луна — ее планета-хранитель, родина ее первого воплощения — принцессы Серенити. Мысли ее улетели куда-то далеко, к серо-голубым сумеречным небесам и первым звездам. Кошка сидела рядом, дремав, и Усаги была ей благодарна за молчание.

Цукино представляла, что Мамору сейчас тоже, возможно, смотрит на Луну, и мысли его тоже летают вокруг ее печального лика. А вдруг он сейчас думает о ней? От этих мыслей в груди Усаги сладко защемило, и она с мечтательной безмятежностью улыбнулась. Как было бы здорово любоваться на ночное небо вместе, лежа на траве бок-о-бок и переплетя пальцы!