Я в любовь нашу верю...(СИ)

Принц встал и протянул руки навстречу Серенити. Ладони их соприкоснулись, и вот уже лунная принцесса стоит рядом, нежная и хрупкая в своем полупрозрачном белом платье, сквозь ткань которого угадываются контуры девичьего тела. Эндимион бережно заключил ее в объятия, и губы их слились в трепетном поцелуе — нежном и чувственном.

— Ты пришла… — прошептал принц чуть слышно, оторвавшись от губ возлюбленной.

— С трудом уговорила Минорию помочь мне, — ответила Серенити, кротко улыбаясь, и положила ладони на грудь Эндимиона. — В последнее время она будто бы не в себе, — спустя некоторое время пожаловалась принцесса, проводя пальчиком по расшитым золотом позументам.

— Отчего же? — вскинул брови принц, невольно напрягшись. Его настороженность была вполне объяснима: Эндимион чувствовал, что невольно подпадает под власть чар Минории, и это вызывало в нем чувство неловкости и стыда. Но не думать о ней не мог, хоть раз за разом и повторял, что это грешно и неправильно, что он любит одну только Серенити. Ибо так оно и было.

— Она остро реагирует на все, что связано с любовью, — сообщила Серенити, вскинув голову. — Кажется, ее сердце разбито. Неужели у них с Кунсайтом произошла серьезная размолвка? — задумчиво произнесла девушка, чуть прикусив губу. — После того как она побывала в Арабии, их отношения не заладились. Я переживаю…

При этих словах сердце Эндмиона невольно сжалось, и он привлек к себе Серенити, словно желая успокоить принцессу, поделиться с ней своими силами.

— Здесь я бессилен, любовь моя, — пробормотал он, касаясь подбородком ее волос. — Там, где двое дерутся, третий не мешай. Разберутся… — принц поцеловал Серенити в макушку, но та не отреагировала на ласку, чуть отстранившись.

— Но… — возразила лунная принцесса, серьезно намереваясь потратить половину свидания на выяснение чужих отношений, и Эндимион, желая прервать готовый сорваться с уст поток слов, приник к ее трепещущим губам.

Все мысли тотчас же вылетели из головы Серенити, и она, отдаваясь во власть чарующих ласк возлюбленного, обвила руками его шею, прижимаясь к Эндимиону всем телом. Принц легонько коснулся кончиками пальцев обнаженной спины девушки, и по телу лунной принцессы пробежали разряды тока, порождая во всем теле волнительную дрожь. Прошептав его имя, Серенити уткнулась лбом в плечо Эндимиона и замерла, наслаждаясь снизошедшим на нее покоем.

Под влиянием момента волна эмоций накатила на принца, накрыв его с головой, и Эндимион с необычайной остротой вдруг ощутил, как сильно любит эту девушку. Чуть отодвинувшись, он заглянул в глаза Серенити и, коснувшись кончиками пальцев ее алебастровой щеки, хрипло прошептал:

— Клянусь Луной, я буду любить тебя вечно!.. — от волнения, охватившего все его естество, голос Эндимиона срывался.

Принцесса, чувствуя себя самой счастливой девушкой на свете, взяла его лицо в ладони:

— Клянусь всеми звездами Млечного Пути, что моя любовь к тебе будет жить до тех пор, пока не погаснут звезды и мир перестанет существовать…

И влюбленные скрепили свои клятвы крепким поцелуем, слившись на фоне полной Луны в один силуэт.

Чем ближе была дата свадьбы, тем сильнее нервничала Берилл, исходя от бессильной злобы. В Иллюзионе и Серебряном Тысячелетии подходили к концу свадебные приготовления, и вместе с ними исходил запас терпения Темной Королевы. Берилл металась в своих покоях, точно тигр в клетке, и ниспадающие складки ее одеяний реяли за ней, точно флаги, взметываясь и опадая. В голове пульсировала тупая боль, но королева никак не могла придумать действенного способа остановить бракосочетание Эндимиона и его избранницы.

Берилл заскрипела зубами, схватившись за голову. Будь она проклята, эта пустышка! И что только Эндимион нашел в ней, кроме смазливой мордашки?! Ответ был и так очевиден: Серенити – воплощение совершенства, и как бы Берилл ни лезла из кожи вон, стараясь превзойти ее, до лунной принцессы ей было далеко. И осознание это было хуже всех несчастий разом взятых.

Наконец, устав метаться и с трудом взяв себя в руки, фрейлина остановилась у зеркала и, гордо вскинув голову, повелительно произнесла:

— Металия, явись на мой зов!

Гладкая поверхность посеребренного стекла тут же пошла рябью, являя взору Берилл свое альтер-это — бледное клыкастое создание с горящими кроваво-красными глазами, что лишь отдаленно напоминало первую красавицу королевского двора.

— В чем дело? — изрекло отражение, недовольно оскалившись. — Зачем тревожишь меня?

— Мне нужен совет, мой повелитель, — женщина чуть склонилась в легком поклоне. — Эндимион вот-вот женится на своей принцессе, и я останусь ни с чем. Что мне сделать, чтобы свадьба не состоялась?

Берилл с замирающим сердцем умолкла в ожидании ответа, но то, что изрек Металия секундой позже, бросило ее в жар:

— Убей Деметру.

— Что? — фрейлина явно не ожидала такого поворота событий. — Убить королеву?

— Нельзя сделать кушанье, не разбив пары яиц, — жестко парировало отражение. — О чем ты думала, когда заключала со мной сделку? Ты знала, на что шла, когда я предупреждал, что наш союз потребует жертв.

— Да, но…