Я в любовь нашу верю...(СИ)

Неудивительно, что поутру Усаги поднялась с постели совершенно измученная, с гудящей головой и мешками под глазами. Наскоро одевшись, девушка спустилась в гостиную, где в нарядно украшенной гостиной ее уже ждали родители и нетерпеливо постукивающий ногой Шинго.

— С Рождеством! — произнесла мать, открыто улыбаясь, и Усаги не могла не улыбнуться в ответ.

В честь праздника Икуко сняла свой неизменный фартук, надела нарядное зеленое платье, в котором она выглядела моложе своих лет, и зачесала волосы в высокую прическу. Скромно, но в то же время достаточно торжественно. Этого было вполне достаточно, чтобы Усаги фоне матери почувствовала себя сущей неряхой и растрепой.

— Иди скорей сюда, будем обмениваться подарками! — добавила Икуко, и от этих слов настроение Цукино значительно улучшилось.

Что может быть лучше, чем дарить подарки? Только получать их. О, это чувство, когда презент оказывается у тебя в руках, и ты, сгорая от нетерпения, разрываешь оберточную бумагу и вытаскиваешь на свет сам подарок. Какое это счастливое блаженство, особенно, когда тебе вручили то, чего ты так долго ждал.

Усаги тотчас же забыла о ночных кошмарах и недосыпе и, широко улыбнувшись, прошла в гостиную. Там, под рождественским деревом, украшенном мигающими огоньками, лежала груда подарков, заботливо упакованных в блестящие цветные обертки. Они так и притягивали взгляд Цукино, и девушка словно перенеслась в детство — в те времена, когда все происходящее казалось настоящим чудом, а родители — волшебниками, предугадывающими любые ее желания. Интересно, а папа с мамой все так же читают ее мысли, когда дело касается выбора подарков?

Следующий час прошел для Усаги незаметно, словно в мире снов и грез. Восторгам ее не было предела, когда она, разбирая подарки от родных, обнаружила новые туфли-лодочки, увиденные некогда в витрине магазина — подарок от мамы, золотые сережки в форме полумесяца — от отца, и флакончик духов от Шинго. Цукино подозревала, что спонсорами подарка брата выступили, опять-таки, родители, но это не помешало Усаги расцеловать брата в обе щеки и подарить ему теплый свитер крупной вязки.

— Я хотела связать его сама, но что-то напутала, поэтому решила, что этому подарку ты обрадуешься больше, чем моему, — пояснила девушка, протягивая Шинго блестящий серебряный пакет, туго перевязанный лентой.

Тут в двери позвонили, и все переглянулись.

— Мы кого-то ждем? — спросил Кенджи, и Икуко развела руками:

— Нет…

Звонок повторился, и Усаги, поднявшись на ноги и оправив юбку, сама вызвалась открыть.

По сравнению с сюрпризом, что ожидавшим девушку за дверью, прочие подарки просто меркли и теряли свою значимость.

— Привет!

— Нару! — возопила Цукино, не веря своим глазам, и тут же сгребла смеющуюся подругу в объятия. — Как ты здесь оказалась? — спросила она несколько минут спустя, выпуская изрядно примятую Осака и отступая на шаг, чтобы получше рассмотреть Нару. — Да ты стала настоящей американкой, как я посмотрю. Выглядишь просто здорово!..

— Спасибо! — Осака выглядела весьма польщенной. — Я здесь ненадолго, пока праздники не пройдут. После Нового года вернусь в Штаты.

Усаги, вне себя от счастья, захлопала в ладоши и, тут же спохватившись, предложила гостье войти в дом. Там, после недолгой церемонии обмена приветствиями и последними новостями, Нару выпила с семьей Цукино чашечку ароматного чая с корицей. Усаги так и приплясывала на месте — ей не терпелось подняться с подругой наверх и вволю поболтать.

Она не могла не отметить перемены, произошедшие в облике Осака. Каштановые с рыжеватым отливом волосы подруги легкими волнами спадали чуть ниже плеч. По старой привычке две пряди от лица были перехвачены на затылке; правда, на смену тонкой ленте пришла изящная заколка с мерцающими темно-зелеными камнями. В уши вдеты серьги с нефритом, и от этой малозначительной детали сердце Усаги невольно сжалось. Лицо Нару было по-прежнему бледным, но не осунувшимся, как в день их последней встречи перед поездкой в Штаты. На облике Осака, казалось, лежала печать таинственности. Легкий флёр грусти, что затаился в ее темно-серых глазах, придавал Нару особую загадочность. Не всякий мог бы признать в этой миловидной девушке молодую вдову, чей смысл жизни заключался в безвременно почившем супруге. Да и сама Цукино с трудом узнавала в этой молодой женщине подругу детства.

Наконец, чай был допит, и девушки поднялись в комнату, чьи стены еще со школьной скамьи хранили секреты девочки с двумя смешными хвостиками и ее неунывающей подруги. Усаги наскоро накинула покрывало на незастеленную постель и сделала Нару знак присаживаться.

И тут подруг словно прорвало. Девушкам было о чем поговорить, ведь далеко не все можно было рассказать в присутствии родителей Цукино. Разговор их длился довольно долго. Тени в комнате стали длиннее и гуще, стемнело, но Нару и Усаги продолжали болтать обо всем на свете, словно они старались наверстать все упущенные моменты.