Я в любовь нашу верю...(СИ)

— Э… Разве меня одну волнует, что она спрятала часы и жезл? — робко заметила Ами, но черная кошка уже истерила вовсю.

— Как же это безответственно! Она подвергает свою жизнь опасности! Ты сказал Минако, что демоны наверняка будут охотиться за кристаллом?

— Естественно! Только кто меня слушает? Уперлась, как баран, и дальше своего носа ничего не видит.

Все дружно покосились в сторону Усаги, которая тоже подходила под описание упрямой и недальновидной девчонки.

— Что? — возмутилась она. — Не обо мне речь идет!

— Так, стоп! — Юпитер повысила голос, выставив руки вперед. — Я попытаюсь во всем разобраться. Успокойтесь. Если что, — она постучала пальцем по часам-коммуникатору, — я на связи. Пойдем, Артемис. Всем пока!

И Мако, прежде чем ей хоть кто-то что-то сказал, взяла кота на руки и быстрым шагом двинулась прочь от храма Хикава. Ее тоже терзала тревога за подругу, но она знала, что сможет во всем разобраться. И бутылка красного вина с черным шоколадом ей в этом поможет. Уж в этом Кино была уверена.

Близилась полночь. За окном давно стихли звуки большого города, коими был полон современный Токио, и теперь лишь далекий гул напоминал о том, что где-то там, в центре мегаполиса, по-прежнему кипит жизнь. Полуночники заседали в барах и клубах, потягивая коктейли и затягиваясь крепкими сигаретами. Запретные развлечения, раскрывающие любому желающему темные желания их души, манили к себе цветными неоновыми огнями. Ночь, дарующая свободу, ждала своих детей, игриво подмигивая вывесками, словно знойная южная красотка ярко подведенными глазами.

Минако и Мако укрылись от манящего шепота ночи в квартире. Закрыли окно, задернули занавески, включили инструментальное радио. Из динамиков его лилась дурманящая саксофонная музыка, заставляя и без того тяжелые веки подруг тяжелеть еще больше. На журнальном столике в гостиной стояли два бокала с недопитым вином и пустая коробка, в которой некогда были шоколадные конфеты. Рядом в хрустальной вазе лежали полуощипанные виноградные гроздья. Мягкий свет свечей колебался от легкого, невесть откуда взявшегося сквозняка, искрами отражаясь от рубиновой поверхности алкогольного напитка.

Айно лежала на животе, подняв ноги вверх и подложив под щеку сложенные руки. Ей удалось первой оккупировать диван, и теперь она победно взирала сверху вниз на Мако, что расположилась на мягком ворсе белого ковра. Та лежала на спине, заложив руки за спину, и от этого ее впечатляющая грудь казалась еще больше.

— Хи-хи, — издала вдруг Минако легкий смешок. Ее что-то позабавило.

— Что такое? — полусонно произнесла Кино.

— Я вот тут подумала, что у меня давненько не было романтики при свечах.

— Ну, это не романтика, — девушка с ленивой грацией потянулась. — Скорее, это девичник на двоих.

— Или же что-то более корыстное, — подозрительно протянула Айно. — Я вот жду, когда ты заговоришь о воинах в матроске.

Макото прикусила язык.

„Хм. Догадалась все-таки. Значит, пойдем другим путем“.

— А вот и нет, не угадала, — в глазах Кино засверкали лукавые огоньки. — Просто почувствовала, что у тебя проблемы. И дело не в том, что ты отказалась приходить на собрание.

— А в чем же тогда? — Минако лениво перевернулась на спину, вытягивая ноги, которые из-за коротких джинсовых шорт казались длиннее.

— Мы уже, помнится, говорили об этом. О Мамору.

Айно тяжело вздохнула. Слово „говорили“ предполагает равную беседу или обсуждение. А на самом же деле, чуть захмелев от вина, девушка начала вываливать на Мако все то, что скопилось в душе. Так сказать, перекладывала с больной головы на здоровую. Но подруга не жаловалась. Она лишь кивала головой в знак согласия, и в ответ Минако начинала все по новой.

Когда Мако появилась на ее пороге с Артемисом и пакетом из супермаркета в руках, девушка была близка к тому, чтобы сослаться на несуществующую головную боль и выпроводить экс-принцессу Юпитер восвояси. И потом устроить взбучку белому коту который, поджав хвост, скрылся на кухне и с тех пор не показывался оттуда. Знает, что напортачил.

Но Кино с хозяйственным видом вошла в квартиру, заперла дверь и заявила:

— Начинаем сеанс бесплатной психотерапии, — и достала из пакета бутылку сливового вина, которое так любила Минако. Тут уже Айно не смогла устоять, втайне признавшись, что вот таких вот моментов ей здорово не хватало. — Поболтаем?

Они пили вино в гостиной, закусывая шоколадными конфетами и виноградом. Мина выплеснула все свои переживания за Мамору: о том, что не может никак ему дозвониться — даже домашний телефон выключен; о том, что в образе Такседо Маска он поступил с ней не очень-то вежливо…

И теперь они вновь вернулись к этой животрепещущей теме.

— И почему, почему он утверждал обратное? — сокрушалась Айно. — Неужели он и впрямь думал, что этот маскарад сможет меня обмануть?

— Мы тоже не можем этого понять, — отозвалась Мако и потянулась за бокалом. — Но почему-то больше всего бесится Усаги.

— Мда? — приятная слабость, вызванная качественным алкоголем, разлилась по телу Минако. — Это еще почему?

— Потому что Такседо Маск уже не в первый раз приходит к ней на помощь.