Я в любовь нашу верю...(СИ)

— Они даже не дали мне возможности выбрать песню для выступления, — Айно всплеснула руками. — Вот и как это называется?

— Наверное, они выбрали самую известную твою композицию, — терпеливо заметил Артемис. — Слушай, сядь! У меня уже в глазах рябит.

Послушно плюхнувшись рядом, Минако откинулась на потертую спинку диванчика и сделала пару глубоких вдохов. А потом снова начала негромко напевать песенку. Сердце ее взволнованно билось, словно перед экзаменом. Руки вспотели, ноги тряслись.

— Это обычный концерт. Обычный концерт, — уверяла она себя. — У меня же никогда не было страха сцены, почему же я так нервничаю? — воскликнула Айно.

— Не волнуйся, я буду рядом, — уверил ее кот, касаясь девушки пушистой лапкой. Он понимал, отчего так волнуется Минако, но говорить об этом не решался.

Все дело было в том, что она привыкла чувствовать поддержку подруг и Мамору, что были в зале. Это придавало ей уверенности. А теперь Айно казалась скелетом без мышц и сухожилий: малейший толчок — и она обратится в сухую груду костей. Как тело не может двигаться без соединительной и мышечной ткани, так и человек без поддержки друзей и близких не чувствует себя в уверенности.

— Спасибо! — девушка с душой пожала белую лапку, и в тот же момент раздался стук в двери:

— Ваш выход, мисс Айно!

— Да-да, сейчас! — крикнула она и на автомате поднялась с места. Уже возле дверей Минако повернулась к Артемису и подмигнула ему. В ее глазах больше не было страха или неуверенности, она вновь стала прежней кокеткой и соблазнительницей даже в этом нелепом костюме.

Айно не слышала, как объявляли ее номер. Она вышла на сцену под гром аплодисментов и, услышав знакомые аккорды, сняла микрофон со стойки и запела:

Эта любовь, эти импульсы внутри,

И рассудку дрожи не унять.

Это началось десять месяцев назад,

От близости твоей все в огне горит.

Словно в мелодраме, книгах и кино,

Я легко сюжет предугадаю.

Только не судьба, несчастливая любовь.

Но я верю время придет, счастье вернет!

Крутнувшись на носочках и щелкнув пальцами, девушка перешла к припеву:

Судьба мне тихо шепчет:

«Се ля ви!»

Радости секреты от рассудка далеки.

«Се ля ви!»

Хочу держать любовь как пса на привязи.

Хочу любить я снова,

И к сердцу прижиматься…

Но жизнь жестокая ко мне одной.

Минако с легкостью вошла в роль, хотя песня не совсем была актуальной по отношению к сложившейся ситуации, но Айно с легкостью вспомнила о былом. Чуть пританцовывая и качая головой в такт мелодии с легким вплетением японских мотивов, она продолжала уже с чуть легким нажимом:

Кто вам право дал говорить мне глупости?

Кто вам право дал лезть в мою судьбу?

Выбрала сама я тернистую тропу,

Хоть и знала, что туфельки сотру.

В сердце снова боль,

Я сама того ждала.

Я сама себя леплю из глины,

Только почему не хватает мне тепла?

Жар свой сердца я отдаю,

Чтоб греть любовь!

Вот оно! Девушка, допев второй куплет, заметила жюри, сидящее за столиками в паре метров от сцены. Вот, значит, как! Все вполне серьезно. Надо поднажать, сразить их наповал!

Судьба мне тихо шепчет:

«Се ля ви!»

Радости секреты от рассудка далеки.

«Се ля ви!»

Хочу держать любовь как пса на привязи.

Хочу любить я снова,

И к сердцу прижиматься…

Но жизнь жестокая ко мне одной.

Проигрыш. Минако закружилась, раскинув руки в стороны. Сейчас она даже была рада своей балетной пачке — вращение, как она думала, от этого выглядело только лучше. Мир закрутился вокруг блондинки сияющим калейдоскопом огней, создавая атмосферу волшебства. Наконец, остановившись и глубоко вдохнув пару раз, Айно продолжила:

Словно в мелодраме, книгах и кино,

Я легко сюжет предугадаю.

Вот и конец, несчастливая любовь.

Но я верю время придет, счастье вернет!

«И раз, и два и три!» — скомандовала сама себе Минако и запела звонче последний, полный куплет, что некогда давался ей с трудом:

Судьба мне тихо шепчет:

«Се ля ви!»

Радости секреты от рассудка далеки.

«Се ля ви!»

Я хочу держать любовь как пса на привязи.

«Се ля ви!»

Просто потому что в тебя я влюблена!

«Се ля ви!»

Знаешь, больше никогда не буду я одна…

Хочу любить я снова,

И к сердцу прижиматься…

Но жизнь жестокая ко мне одной.

Решив почувствовать себя суперстар, Айно протянула микрофон в сторону зала, и зрители, рады стараться, дружным хором пропели:

Ко! Мне! Од-ной!

Довольная собой, Минако допевала последние слова песни, купаясь в лучах зрительского обожания. Девушка чувствовала это всей кожей и думала, что ей этого достаточно. Неважно, победит она или нет — пережитые только что мгновения были бесценны. Ее знают. Ее любят. Возможно, это даст ей дополнительный стимул двигаться дальше. Она пела:

«Се ля ви!»

«Се ля ви!»

«Се ля ви!»

Зал взорвался громом аплодисментов. Подмигнув и отсалютовав, Минако, пятясь назад, скрылась за кулисами. И едва не наступила на Артемиса. Он сдержал слово и не пропустил ни одной минуты пребывания Айно на сцене. Вне себя от возбуждения, девушка схватила кота и расцеловала его от души. У него, казалось, от смущения даже шерсть чуть порозовела. Но это ему явно нравилось.