Я в любовь нашу верю...(СИ)

Завязался бой. Ами не хотела сдаваться просто так; она отчаянно брыкалась и пинала ногами юму, которая не могла в одиночку совладать с сопротивляющейся Меркурий. Данбурит не мог помочь Флюорите — он был занят тем, что наносил Венере удар за ударом, смакуя каждое свое движение, упиваясь видом крови и синяков, багровыми цветами расцветающими на теле девушки. Впрочем, благодаря ускоренной регенерации, раны на теле воительницы затягивались, а кровоподтеки бледнели и исчезали прямо на глазах. Девушка, парируя атаки Данбурита, выпускала в него раз за разом Луч Полумесяца, не без сожаления вспоминая мощь атак Сейлор Ви, которые канули в небытие в то самое мгновение, когда она принесла клятву верности Сейлор Мун и Серебряному Кристаллу. Но Темный Офицер, казалось, двигался живее и быстрее, успевая не только избегать лихорадочных атак слабеющей Венеры, но и самому наносить удар за ударом своими острыми, точно бритва, картами.

Миссис Айно была молчаливым и безучастным свидетелем всего происходящего. Слезы градом катились по ее щекам, когда женщина видела мучения дочери. Сердце матери истекало кровью от осознания того, что она бессильна что-либо предпринять, что не может вмешаться, защитить свое дитя. Это было невыносимо, хуже всякой пытки… Наконец, истощенный нервными потрясениями организм миссис Айно не выдержал, и женщина лишилась сознания.

Она уже не видела, как двери портового дока слетели с петель, и на пороге возникли Рей и Мако с горящими от праведного гнева глазами. В тот момент воительницы были похожи на священных духов мести, посланниц богов, спустившихся на грешную землю, чтобы покарать скверну, творящую беззаконие.

Флюорита, молниеносно отреагировав на звук, обернулась, с силой прижимая к себе Меркурий. Она использовала воительницу в качестве живого щита — в случае атаки Марс или Юпитер неминуемо поразили бы подругу.

— Только попробуйте, — прошипела Флюорита, — и ей не жить.

— Не тебе это решать! — рявкнула повелительница огня, но юма лишь рассмеялась безумным смехом:

— Посмотрим!

— Девочки, — Меркурий все еще продолжала сопротивляться, — не обращайте на меня внимание, делайте то, что должны…

— С ума сошла?! — возмутилась Мако. — Ни за что! Мы поступим иначе, верно ведь, Марс?

— Несомненно! — с этими словами Рей достала заклинание от злых духов и, держа его между указательным и средним пальцем, принялась читать заговор: — Все! Что! Движется! Ко! Мне! Пусть! Движется! Обратно!

— Ха, нашла чем запугать! Это же детские игрушки! — хохотнула Флюорита, однако Меркурий почувствовала, как та напряглась.

Марс швырнула в лицо юме лист с заговоренными письменами, и он зашипел, въедаясь в кожу Флюориты подобно кислоте. От неожиданности женщина закричала и выпустила Меркурий, пытаясь сорвать с лица заклинание мико. На тщетно. Стоило Флюорите только коснуться рисовой бумаги, как ей обожгло пальцы. Заговоренные в храме Хикава письмена действовали, заклинание работало.

— Дух грома! В бой!!! — скомандовала Юпитер, и это были последние слова, которые услышала юма, прежде чем все ее существо пронзил мощный разряд шаровой молнии, и мир утонул в сияющем белом свете… А в следующее мгновение самая совершенная юма Данбурита перестала существовать.

— Минако! — едва Флюориту разнесло в клочья, сенши бросились к Венере, что едва держалась на ногах. Артемис все это время был рядом с ней. Подвергая себя опасности, он прыгал вокруг девушки, давая ценные советы, ежеминутно рискуя погибнуть.

— Стойте! — воскликнула Венера, откатываясь в сторону и выпуская в Данбурита очередной Луч Полумесяца. Всеми силами она старалась не подпускать к себе Темного Офицера — иначе верная смерть, но силы сенши иссякали. — Помогите лучше моей маме!

— А как же ты? — с ноткой отчаяния воскликнула Марс, сжав кулаки. Она так и рвалась в бой, но Минако была категорична.

— Со мной все будет в порядке! Верь мне, Рей!

В этот момент Данбурит выпустил еще несколько жалящих карт, и Венера, отвлекшаяся всего на одну секунду, попала под удар. Сдавленно охнув, она упала на одно колено и опустила голову, дрожа мелкой дрожью. Изодранное в клочья фуку из белоснежного сделалось алым — раны кровоточили, попросту не успевая закрываться; тело невыносимо ныло и болезненно пульсировало там, где свежие порезы появлялись поверх чуть припухших, не заживших до конца рубцов.

Это был момент триумфа Данбурита и момент слепого отчаяния Венеры, что прятала свою слабость. Воительница не хотела показывать свою боль, храбрясь до последнего; не желала принять поражение, как бы ни мучилась. Для остальных же смотреть на это было невыносимо.

— Нет, не могу так! — воскликнула Марс в отчаянии, бросаясь к изнуренной Минако. — Плевать мне на твою глупую самоотверженность!..