Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ)

— Грубо? Б…б…б-бестактно? Н-неподобающе? — она принялась бомбить меня предположениями, — п-прости, Г-гару, не знаю, меня опять словно в-выхлестнуло. Она же н-ничего не сделала, только п-пообщаться х-хотела, а я… но ведь и п-понимать надо, что мы с-сами п-по себе и не ищем к-компании.

— Круто, — наконец вклинился я в поток словесных излияний, — я только подумать успел, что надо бы слиться, а ты уже все сделала. Молодец, Юри.

Она густо побагровела и опустила глаза.

— Н-но я нахамила р-ребенку…

— Да брось, — потрепал я ее за плечо, — ты ж не послала ее к такой-то матери. Просто доходчиво дала понять, что чужое, кхм, свидание прерывать некрасиво. И, если честно, уверенность тебе чертовски идет.

Я намеренно снова обозвал нашу маленькую прогулку «свиданием». Просто шутки ради — жестоко выбивать ее из колеи, конечно, но перед таким соблазном хрен устоишь. Однако наживку Юри не заглотила. Кажется, перк «уверенность» уже начал потихоньку прокачиваться. Что ж, тем лучше для нас обоих.

— Тогда п-постараюсь проявлять ее почаще, — заверила меня Юри.

И тут же исполнила это обещание. Я-то рассчитывал, что мы щас займем лавку на набережной, прямо с видом на реку, там и почитаем, и перекусим, и, может, что еще придумаем… Однако мои планы рухнули в одночасье. Юри, преисполненная решимости, буквально сдернула меня с дорожки и потащила вниз по склону. Хорошо, что на пути ничего не встретилось. Если б в травке дремала какая-нибудь коряга или булыжник валялся, с моим показателем удачи я бы точно о него споткнулся и уехал в речку на пузе. Как доска для серфинга.

Остановились мы почти у самой воды. Еще немного, шагов десять-пятнадцать — и все, обувь промочишь. Но Юри это совсем не беспокоило.

— Здесь, — кивнула она.

Я покосился на весело текущую вперед речку.

— Ты уверена?

— Абсолютно, — все тем же спокойным, почти безмятежным тоном заявила она, — чувствуешь, какой воздух?

Дышалось действительно легко. Обычно жара и влажность — убийственное комбо, но сейчас зной практически не ощущался. Только свежесть. Свежесть и необычайная… чистота. Я понятия не имел, что тут входит в границы мира, потому что так их и не проверил…

(ленивая жопа)

… но в одном был уверен точно. Поблизости нет ни единого предприятия, завода или комбината, выбрасывающего в воздух всякое дерьмо. Я как будто глотнул кислородного коктейля — хит любого фитобара из заштатного провинциального санатория. Только здесь он не в пластиковом стаканчике сомнительной чистоты подавался, а витал повсюду. Такой же густой и сладкий.

Юри приземлилась на чистый пятачок примятой травы. Я сначала подумал, а стоит ли, вдруг чертов проныра Трюфель оставил в подарок мину замедленного действия, он же здесь носился… но потом последовал ее примеру. Трава оказалась влажной (еще бы, тут же вода все время в непосредственной близости), но нагрелась хорошо.

(вот стирала Саёри твои тряпки, а ты сразу пошел и все загваздал, скотина. пятна от зелени хреново отмываются, и не стыдно тебе, а?)

Да какой уж тут стыд, это сущие мелочи. Юри раскрыла сумку и извлекла оттуда свой экземпляр «Портрета Маркова». За ним последовал термос — объемистый, больше литра, и довольно изящный, с гравировкой на крышке. Когда рассмотрел, что именно там изобразил неведомый художник, чуть не умилился вслух. Лиловые цветочки.

(кто удивлен? никто не удивлен)

— Симпатичная штука, — сказал я, указывая на термос.

Юри бросила шарить в сумке и повернулась ко мне.

— А? Т-термос? Да, с-спасибо, это мамин п-подарок.

Меня как будто мешком с картошкой по голове жахнули. Не могу со стопроцентной уверенностью говорить, но из всей компашки родители были только у Нацуки. И то папаша. А тут вводятся новые и новые персонажи с каждым днем. Как будто на голый сюжетный скелет нарастает мясо. Свежее, парное, только и ждущее зубов какого-нибудь хищника. Вроде меня.

— Хороший вкус у нее, у твоей мамы, — сказал я.

— Э-это п-правда, — Юри улыбнулась. Улыбка у нее вышла мягкая и отчего-то очень печальная, — гравировку о-она сделала сама. Пыталась и меня научить р-рисовать, но у-уроки впрок не пошли — мои р-руки для т-тонкой работы не приспособлены.

— Сомневаюсь, — отозвался я, — иначе Моника вряд ли поручила бы тебе украшательство аудитории к фестивалю. Она временами безалаберная, но про наши сильные стороны осведомлена неплохо.

Собирался еще что-то добавить, но тут увидел, какое у Юри выражение лица сделалось озадаченное. Как у заказчика, которого продакт-менеджер по недоразумению на технический созвон пригласил.

— Вот р-растяпа, — Юри заметно разнервничалась, — я з-забыла к-кружки.