Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ)

Я присел на корточки и аккуратно мазнул по одной из капель пальцем. Увы, первое впечатление не обмануло — действительно кровь. Паршиво.

(а ты что думал? что тут Карлсон пролетал и банку с малиновым вареньем разлил?)

Да сейчас вообще думать тяжеловато. Голова будто свинцовая, мысли путаются и белый шум, который в динамике телефона шелестел, теперь в ушах поселился. Твои фокусы?

(обижаешь, босс, мы с тобой в команде)

Я выпрямился и легкой трусцой (на большее Гару после пешего перехода оказался не способен) побежал по следу. Ты тот еще растяпа, Игорян. Ведь знал же, что Юри только снаружи робкая и зашуганная. Внутри там такая буря столетия шарашит, что тебя в страну Оз запросто унесет вместе с домиком дяди Джона. Засосал ее, а потом «ну ладно, давай почитаем теперь». Она ж, наверное, ни о чем другом после такого и думать не могла.

Сеанс самоедства прервался раньше положенного — колено прошило острой болью. Я зашипел и остановился. Ну дела… забрел в заросли какого-то кустарника. На его стеблях (или лозах, черт знает, как правильно) встречались местами колючки, как у розы. Одна из таких меня и зацепила. Да неслабо так — прорвала ткань, а вместе с ней и кожу. Забавно. Теперь и я своей кровушкой лес напоил. Принес маленькую жертву. Надеюсь, он не ядовитый, этот кустарник, а то ведь всякое бывает. Вроде бы в Южной Америке есть токсичные растения…

Соберись. Нет времени над этим размышлять. Тем более, что и со следа вроде как сбился — из-за буйной растительности на земле его почти не видно. Я прищурился… где ж ты…

— Юри!

Никакого ответа. Ни от нее, ни от кого-либо еще. Обстановка вокруг прямо-таки давила на мозг. Я читал однажды про самое тихое место в мире, где можно крышей поехать, если долго засидеться. Всегда думал, что такие штуки бывают исключительно рукотворными. Любят же люди изобретать всякую противоестественную херню забавы ради. Но сейчас она обнаружилась нежданно-негаданно посреди небольшого лесочка. Ни птиц, ни шелеста деревьев, ни жужжания всякого гнуса… ничего. Я словно посреди киношного павильона оказался. И в павильоне этом снимали отнюдь не комедию.

— Меня слышит кто-нибудь? — нарочито во весь голос поинтересовался я.

Очень уж захотелось разогнать это немое болото. Однако оно разгоняться не желало. Напротив, трясина вокруг будто сгущалась, что ли, и меня затягивала. Колючие заросли не отставали. След из капелек крови затерялся окончательно, поэтому я перешел на ориентирование только по геолокации. Надеюсь, она тут не косячит, иначе пропал юный детектив…

(а помнишь, ты как-то короткометражку на ютубе видел? про навигатор, захваченный неведомой ебакой?)

Со временем бег стал даваться гораздо труднее. Доставучий кустарник попадался чуть ли не на каждом шагу, ветви то и дело норовили выколоть глаз или хлестнуть по морде, ноги цеплялись за пестрое разнотравье…

— С-сука, вот дернул же меня черт пойти гулять! — в сердцах выругался я, когда чуть не получил в лоб очередным толстым суком, — нет бы сказать «приходи ко мне, Юри, заварим чайку с бергамотом, побалуемся взасос, угостимся шоколадными вафлями»

(или венским конвертиком. абрикос-персик, абрикос-персик!)

Вот сейчас мне бы очень кстати пришелся один из ножей Юри. Продираться через эти джунгли с мачете было бы куда сподручнее. Я утер испарину со лба и глянул на экран мобильника. Фиолетовый маркер все так же торчал в западной оконечности карты. Я не приблизился к нему ни на метр. Да что там на метр. Даже на шажок.

Схематичное изображение карты говорило именно об этом. Нихрена не понимаю. Я по этой пересеченной местности шкандыбаю уже минут пятнадцать быстрым шагом, а воз и ныне там? Ересь какая-то. Приложуха косячит, должно быть. Перезайти надо.

Вот почему работа тестера так важна, черт подери. Не проконтролировал специалист, что там обезьяны с клавиатурами настучали, а я теперь из-за этого могу человека потерять. Зла не хватает. Так бы и напихал им всем по первое число.

Спокойно, Игорь, дыши. Это из тебя просто стресс выходит.

(а где-то сейчас из Юри кровь выходит. Пока ты тут торчишь и в аутотренинге занимаешься)

Карта вновь появилась, но маркер так и не сдвинулся. Форменное издевательство. Что ж, по крайней мере, ярость — прекрасный мотиватор. Подгоняемый ею, как хлыстом, я попер через эту СЕЛЬВУ как трактор. Тот самый, на котором один поросенок Родину покидал.

— Тореадор, не плюйся на пол, это неприлично, негигиенично, — пробормотал я себе под нос.