Я вам что, Пушкин? Том 1

Как мило, что она так на меня рассчитывает. Конечно, в «скорую компьютерную помощь» меня бы никогда не взяли (потому что мне совести не хватит ставить наивным старперам на их ноуты пиратские версии антивирей и драть за это по двадцатке деревянных), но кое-что я в этих делах понимал.

Наша нежданная гостья смолкла. Саёри наверняка ничего не заметила, но я-то просек, как у нее мыслительная деятельность закрутилась, по лицу видно было.

— Что ж, отлично, — сказала Моника, отодвигая в сторону чашку, — тогда Гару пусть идет и реанимирует твой компьютер, а мы пока посидим, поболтаем о том о сем…

(Я Ж ГОВОРИЛ ТЕБЕ ГОВОРИЛ)

Теперь уже в голове у меня не дурацкое паучье чутье зазвенело. Нихрена. Там активировалась сирена тревоги. Код красный, это не учения и все таком духе.

Спокойно, Игорян. Ты в стрессе, нервяк жесткий всю неделю, определенности ноль. Даже в отношении к Монике тебя мотает от обожания и похоти с щенячьими глазками до вот этой вот жесткой подозрительности. Мечешься как метроном

(как стрелка осциллографа)

Значит, не до конца ты ей все-таки поверил. Как только верхняя голова снова силу набрала, так и мыслить начал. Но что если она и правда ничего дурного не замышляет?

Все равно. Лучше перестрахуюсь.

— Вообще-то мне бы пригодилась твоя помощь, Саёри, — заявил я.

— Правда? — воскликнули обе в унисон. Правда, тональность у них получилась разная. Одна радостная, другая, кхм, в легком изумлении.

— Ага, — я поскреб подбородок, — помощь и неотлучное внимание.

Саёри смутилась.

— Гару, я же в этом ничего не понимаю…

— Там и не надо понимать, — успокоил я ее, — надо скрины щелкать, когда я говорю, у самого руки будут заняты, а некоторые всплывающие окна имеют мерзкую привычку надолго не задерживаться.

На самом деле я понятия не имел, с чем сейчас придется работать, но плел вдохновенно, с огоньком. И убедительно — недовольный взгляд Моники весьма красноречиво об этом свидетельствовал. Сейчас я выступил в роли того таежного деда из анекдота, который поезда под откос пускал. Какой бы у нее ни нарисовался план, он сегодня не реализуется.

(если вообще какой-то был, ты вполне мог его себе придумать)

Так с твоей подачи же.

(…)

— А ты уверен, что тебе не пригодится более… квалифицированная помощь, Гару? — вкрадчиво произнесла Моника, — не хочу хвастаться, но у преподавателя из компьютерного класса я на хорошем счету. Может, вместе мы нашли бы решение гораздо быстрее.

Вот хитрюга. Быстро переобулась, на лету практически.

— Спасибо за предложение, Мони, ты душка, правда. Но мы справимся, — я даже ей подмигнул, — уверен, ничего серьезного там нет. Просто муторно. Так что тут допоздна задержаться придется.

С каждым моим словом я замечал, как она осознает неизбежность поражения. Уверен, часть игроков, оказавшихся на моем месте, стопроцентно поглумилась бы над бедолагой. Еще часть на колени бы кинулась и стала извиняться. Меня ж ни в ту, ни в другую сторону не тянуло. Я все еще верил в то, что хорошая она, Моника. Но только вот обидки из-за ерунды никого не красят, и ей хорошо бы это усвоить.

— Ну… тогда не стану более вас задерживать, ребята, — сказала она. Не достигнув желаемого, Моника как-то даже визуально сдулась, как будто на плаву великолепную и могущественную главу литературного клуба поддерживало лишь стремление к победе, — Гару, можно тебя на секунду?

Я почувствовал, как внутри меня начинает пузыриться и бурлить раздражение. Как суп харчо в кастрюльке. Неужели опять? Но ведь и отказаться нельзя. Саёри подумает, что неладны дела.

— Конечно, о чем речь, — сказал я, пытаясь сохранить самообладание.

Однако на этом запросы не закончились. Оказалось, что беседа требует определенного уровня приватности.

— Выйдем наружу? — предложила Моника. Тон все такой же невинный, но что-то в нем подспудно обещало мне колени битой переломать в случае отказа.

Я кивнул, и мы выбрались за дверь. Тут же о своей сговорчивости и пожалел — домашние тапочки у Саёри к такой погоде были не приспособлены, поэтому ноги я снова промочил. Вот подстава. Если застужу зубы, моей ярости предела не будет.

С одной особенностью организма всю жизнь мучаюсь — чуть стоит где застудиться или сквозняк хватануть, так зубы напоминают о себе. Первое время я даже пугался, ездил по клиникам посреди ночи, просвечивался рентгеном, пока врач — радушная пожилая таджичка не заверила, что никаких черных дыр в моем зубном ряду не обнаружено. Да, тревога после этого поуменьшилась, но дергать и свербить меньше не стало.

По крайней мере, дождь прекратился. Может, к завтрашнему снова распогодится.

— Гарик, ты на меня злишься? — спросила Моника тихо.

Это действительно хороший вопрос. Требующий времени на тщательное обдумывание. Но вот времени как раз у меня и нет. Тут как в блиц-раунде — пять секунд от силы.

— Нет, Мони, — сказал я.

На контрасте с серостью вокруг ее глаза прямо загорелись надеждой. Мне даже было обидно после такого продолжать фразу. Но без этого никак.