Я вам что, Пушкин? Том 1

— Знаешь, почему я часто опаздываю в школу, Гару? — спросила Саёри печально, — потому что мне приходится уговаривать себя. Уговаривать вылезти из-под одеяла. Умыться. Причесаться. Покушать. Какой в этом смысл? Все, что я могу — по мере сил не расстраивать моих друзей. Но и это не очень получается, раз ты тут сидишь, правда? Наверное, мир так меня наказывает. Меньше всего я хочу, чтобы ты обо мне беспокоился, Гару. И в итоге ты из-за меня волнуешься. Прибежал вот среди ночи. Наверное, это самослучающееся пророчество…

Желания ее поправить сейчас не возникло ни на секунду. Очень уж я злился. На всех сразу. На Монику, на создателя игры, даже на мимокрокодилов с реддита, которые низкосортные мемы клепали. На себя, потому что над этими мемами смеялся.

— Глупая, глупая Саёри, — она постучала себя кулачком по растрепанной голове, — ты опять все испортила.

— Ты ничего не испортила, — сказал я. Очень старался, чтоб вся эта злость, кипящая внутри не просочилась наружу. Еще напугаю ее, чего доброго, — и не могла испортить.

— Я пытаюсь заставить себя думать о хорошем, но ничего не…

— Послушай меня, Саёри, — я поднял руку, в которой все еще был зажат запасной ключ. Пришлось выложить его на стол, — пожалуйста, постарайся понять кое-что очень важное. Ты ни в чем не виновата, и не найдется никого, кто хоть в чем-то тебя укорял бы. Это первое. Теперь второе. Ты не робот, чтоб на «счастливые мысли» по щелчку переключаться.

(иронично, наверное, такое говорить, учитывая, что ты всю подноготную знаешь, не так ли?)

Заткнись, мозг, не до тебя щас.

— … все мы иногда чувствуем себя как дерьмо, прости за грубость. Это нормально. Но если ты понимаешь, что это чувство перестало уходить, что оно сидит в тебе как червяк в яблоке, что ты не вывозишь это все одна, нельзя замыкаться в себе! Я через улицу живу. Маякни мне, не знаю, позвони или напиши — Гару, мне плохо, я не знаю, как быть. И я приду…

Саёри покачала головой.

— Вот видишь, ты не понимаешь. Если я так поступлю, то отвлеку тебя от чего-нибудь важного. Как сейчас и вышло. Ты мог бы лежать в постели и десятый сон видеть, а вместо этого сидишь тут. Хотя в школу уже через три часа вставать…

— Да плевать на школу, — я поднялся с кресла, — это такая ерунда. Я понимаю, что ты имеешь в виду, но…

Я замялся, подыскивая подходящие слова. Саёри наконец подняла глаза, и взгляд этот пугал похлеще, чем тот, что принадлежал ее мертвой копии из сна. Там-то был карикатурный зомби из хоррора. А тут живая душа. Только совершенно потухшая.

— Не буду говорить стопроцентно, чтоб не наврать, но кто-то очень умный сказал, что жизнь — это череда выборов. Возможно, я прочел это где-нибудь в паблике с цитатками или в ресторанной печеньке с предсказаниями. Не суть. Ты не заставляла меня прийти сюда сейчас. Я сам сделал этот выбор, и мне за него отвечать. В том числе утром перед самим собой. И пока что, знаешь, он абсолютно себя оправдывает. Сайка, — я осторожно переместился на уголок кровати, — точно так же я делаю выбор быть с тобой тогда, когда тебе это нужно. Такие уж у меня приоритеты. Если подумать, это очень эгоистичная штука. Потому что когда тебе хорошо, мне тоже хорошо, а…

— Почему? — тихо спросила Саёри.

Ох, блин. Неужели и сцену с признанием раньше проводить придется? К ней я как-то совершенно не готовился, когда сюда шел. Но раз уж назвался груздем, полезай в кузов. Наверное.

— Потому что ты мне дорога.

Сказал и даже не поморщился. Как будто это было самое естественное в моей жизни. Че-т зачастил ты с откровенными речами, Игорян. Две из четырех уже есть, считай, на пятьдесят процентов платину закрыл.

(посмотри на бедняжку. ты ее в синий экран грохнул. она теперь от избытка чувств точно вздернется)

После моего импровизированного «признания» Саёри и впрямь выглядела оторопевшей. Услышать что-то настолько прямолинейное от Гару она не ожидала. Скорее всего, это еще сильнее скосит скрипт, мда. Может, завтра начнется вовсе какая-нибудь дичь. Например, Юри в готичной раскраске придет или Нацуки за ночь подрастет до размеров ЛеБрона Джеймса. Я б не отказался на это посмотреть, конечно, но мысль о том, что можно выкинуться в шумное и пустое ничто, не покидала. Мешала развернуться на полную катушку.

Саёри обхватила меня за шею. Появилось чувство дежа вю. Интересно, возникало ли оно раньше у хозяина этого тела? Он-то тоже циклов много отмотал.

— Ты… ты тоже мне дорог, Гару, п-поэтому…

— Не-не-не-не-не, — остановил ее я, — никаких «поэтому». Все правильно вышло. Никаких изменений и дополнений не надо. Знаешь, как у нас в стране говорят? Лучшее — враг хорошего.

Руки на шее сжались еще крепче. Саёри прижалась ко мне щекой.

— Постой… а как это «у нас в стране»? Мы ж с тобой из одной страны, глупенький.

(из какой, интересно знать)

Ну вот, опять обосрался. А ведь все так неплохо шло. Давай, крутим колесо отмазок.