Я вам любви не обещаю

Леонова Юлия Сергеевна Я вам любви не обещаю

Часть I

Глава 1

Вологодская губерния

г. Никольск

В маленькой церквушке на самой окраине Никольска было немноголюдно. У гроба покойницы собрались: совсем юная девушка, две старушки благопристойного вида, да лысоватый полный господин средних лет.

Тощий дьячок с реденькой бородкой заунывно читал отходную, девушка тихо всхлипывала то и дело, промокая скомканным платочком покрасневшие глаза, пожилые дамы, стараясь не привлекать к себе внимания, тихо перешёптывались, полный господин тяжело вздыхал, всем своим видом демонстрируя, что находиться здесь ему в тягость.

Дьячок умолк, служба окончилась. Перекрестившись, полный господин извлёк из кармана несколько смятых купюр и протянул священнослужителю. Девушка вновь всхлипнула и вдруг зашлась в горестных рыданиях. Полный господин раздражённо вздохнул и, обняв девушку за плечи, повёл к выходу.

— Верочка, голубушка, ну полно так убиваться, — тихо заговорил он, помогая ей спуститься с невысокого крылечка. — Мне жаль вашу маменьку, но, увы, её уже не вернуть, а вам о себе подумать надобно.

Верочка закивала головой, признавая правоту его слов, опустила на лицо тёмную вуаль и, опираясь на предложенную руку, неловко забралась в ожидавшую их коляску.

Две старушки, присутствовавшие на панихиде, вышли вслед за девушкой и полным господином. Дождавшись, когда четверо мужичков погрузят гроб с телом покойницы на неказистую телегу, пожилые дамы прошли к своей коляске, и скорбная процессия тронулась в сторону городского кладбища.

Июльская жара сводила с ума. Аграфена Тихоновна, одна из этих старушек, достала из ридикюля довольно потрёпанный веер и принялась энергично обмахиваться им.

— Бедная Верочка, — обратилась она к своей спутнице. — Совсем одна одинёшенька осталась.

— И не говорите, Аграфена Тихоновна, — с готовностью согласилась собеседница. — Хотя слышала я, будто Парфён Игнатьевич нашёл ей место гувернантки, вроде бы в семье князя Уварова.

— Парфён Игнатьевич — святой человек, Марья Филипповна, — убеждённо произнесла Аграфена Тихоновна. — Уж как он опекал их, как заботился! Я уж думала, он к Верочке свататься собрался, а он совершенно без корысти. Тоцкий — замечательный человек, скажу я вам.

— И не говорите. Верочка — девушка хорошая, скромная, а вот о маменьке её в своё время разные толки ходили.

— Полно, Марья Филипповна. О покойнице либо хорошо, либо вовсе не надобно.

— И то верно, — поспешила согласиться Марья Филипповна.

Коляска остановилась у ворот кладбища. Сняв гроб с телеги, мужики торопливо зашагали в сторону вырытой накануне могилы. Вера и Парфён Игнатьевич едва поспевали за ними. Вскоре к ним присоединились и Аграфена Тихоновна с Марьей Филипповной. Обвязав гроб верёвками, мужики опустили его в могилу, притом сделали все так поспешно, что едва не перевернули его. Комья земли дробно застучали по деревянной крышке, когда могильщики принялись орудовать лопатами. Вера пошатнулась и не поддержи её Парфён Игнатьевич, наверное, упала бы прямо в могилу, вслед за маменькой.

— Ну, вот и все, Верочка, — вздохнул её спутник. — На все воля Божья, нам лишь смириться остаётся.

Отвернувшись, Вера тихо заплакала. Она могла бы долго стоять здесь у свежего могильного холмика, но понимая, что её ждут на поминальном обеде, вытерла слезы и, положив на могилу букет маргариток, повернулась спиной к захоронению.

Поминальный обед длился недолго.

Всем распоряжался Парфён Игнатьевич, ей лишь оставалось поприсутствовать и принять приличествующие случаю соболезнования. Желающих проститься собралось совсем немного. Да и то, Вере казалось, что не будь Парфёна Игнатьевича, и вовсе никто не явился бы на поминки.

— Благодарю вас, Парфён Игнатьевич, — пожала Вера пухлую руку Тоцкого в самом конце поминального обеда. — Не знаю, чтобы я без вас делала.

— Полно вам, Вера Николавна, — опустил глаза Тоцкий. — Разве ж можно было иначе. Я вам вот, что ещё хотел сказать. Вы бы не задерживались долго в Никольске, а то ведь место гувернантки у Уваровых долго пустовать не будет.

— Конечно, я понимаю, — тяжело вздохнула Вера. — Я завтра же выезжаю.

— Вот и славно, — позволил себе чуть заметную улыбку Тоцкий. — И мне спокойнее, коли вы устроены будете.

* * *