Я вам не Сталин! Я хуже. Часть1: Перезагрузка системы (СИ)

Вкратце объяснил в чём суть воспитания: подальше от семьи (вторая после Валдая школа для детей элиты будет организована в сибирской Белокурихе, третья – для «особых случаев» - на острове имени барона Врангеля), поменьше ненужных знаний – никогда не в жизни не потребуевшихся (если ребёнок захочет изучать к примеру высшую математику, к его услугам будет специальный кружок), побольше свежего воздуха, коллективных и индивидуальных видов спорта (конный спорт обязательно) и, вождение всех видов техники – от мотоцикла до лёгкого самолёта… Экстремальный туризм, альпинизм, походы по местам боевой славы…

- И прежде всего, товарищи – военное дело, которое как известно - начинается с жесточайшей муштры! Ибо каждый гражданин Советского Союза - это прежде всего боец и его защитник. И наши с вами дети, товарищи – должны быть самыми лучшими бойцами и защитниками страны.

Про телесные наказания я промолчал, но вместо безусловно эффективных, но уже устаревших розг (батогов, шпицрутенов, шомполов и т.д.), мы с Сорокой-Росинским решили перейди на электроток. В данный момент, Виктор Николаевич проводит консультации с учёными и специалистами и, договаривается с начальниками колоний для несовершеннолетних об проведении ряда экспериментов по определению наиболее эффективных для воспитания - но в то же время безопасных для здоровья ребёнка параметров тока.

Не переставая приязненно щериться, доношу до аудитории дополнительную информацию:

- Уже производится набор в первую группу на добровольной основе, а после всех необходимых организационных мероприятий - такое станет обязательной нормой.

Вполне прозрачно намекнул, показав виртуальный пряник:

- Спешите, товарищи, ибо в нашей большой семье действует простое житейское правило правило: «Кто первый встал – того и тапки».

Намёк «про пряник» был понят правильно и без намёка на виртуальный же «кнут» и, тотчас из зала наперебой посыпались вопросы:

- У кого записываться, товарищ Сталин?

Объяснив где находится приёмная товарища Сороки-Росинского и, каков номер его «вертушки», перехожу на дальние перспективы:

- В дальнейшим же, чтобы ответственным товарищам не приходилось разрываться между службой советскому народу и собственной семьёй, кадровый вопрос будет решаться по ленинскому принципу, гласящему: «Чем меньше (в данном случае детей), тем лучше (для карьеры)». А чтобы им справиться с Природой-матушкой, Внешторгу даётся срочное задание закупить в Америке целый пароход презервативов – сиречь гандонов – не при дамах сие слово будет сказано.

Оборачиваюсь к присутствующему на совещании профессору Виноградову:

- Вы что-то хотели сказать, Владимир Никитич? Говорите, но только очень кратко: товарищи уже устали, а у меня ещё после ужина – вечернее совещание с товарищами военными…

Виноградов, тотчас соскочив и вмиг оказавшись на трибуне:

- Товарищи! Как медик заявляю: презервативы – это ненадёжно, нет стопроцентной гарантии от зачатия. Тем более, это не наши – пролетарские гандоны, а закупленные у классовых врагов презервативы! А те не поленятся наделать в них дырок – чтоб подорвать нашу трудовую, рабоче-крестьянскую власть. Поэтому от имени департамента здравохранения СССР, рекомендую добровольную кастрацию современными хирургическими методами: чик и всё! Никаких препятствий для успешной служебной карьеры…

Достав откуда-то тетрадку и карандашик, он поверх очков посмотрев в зал:

- …Прошу записываться, товарищи!

Слегка запаниковав, народ начал ускоренно разбегаться по кабинетам, хотя некоторые я вижу – задумались.

Ну, как говорится – почин сделан.

Повернувшись в президиуме, обращаюсь к сидящим неподалёку Народному Комиссару Государственной Безопасности (НКГБ) – Пономаренко и Начальнику его «Главного управления безопасности» - Влодзимирскому:

- А вас товарищи, мы с Львом Захаровичем приглашаем с нами отужинать.

Глава 16. Историческая память народа: Помним про своих мёртвых!

Из доклада начальника Политического управления Красной Армии Льва Мехлиса «О военной идеологии», на Совещании (10 мая 1940 г.) по итогам Советского-финской войны»:

«В вопросах военной идеологии мы оказались достаточно беззаботными. В работе давила повседневная текучка, процветал эмпиризм…

Что нам необходимо для поднятия военной идеологии и военной науки на уровень требований современной войны?