Я вам не Сталин! Я хуже. Часть1: Перезагрузка системы (СИ)

Иванов Н.П. во время войны занимал высшие руководящие должности, вплоть до командира гвардейского корпуса в звании генерал-майора, был награждён многими орденами и медалями.  После окончания же войны Иванов учился в Высшей военной академии, что вовсе не удивительно, по окончании которой работал там же на должностях старшего преподавателя, заместителя начальника кафедры истории военного искусства.

Интересно, какому «искусству» он учил?

Как драпать на «быстроходном» танке от своих подчинённых и от автомобилей противника?

Других же «военных искусств» он и не знал.

Самое загадочное в этой истории с побегом штаба 12-й армии, так это то, что после войны расстреляли не генерал-лейтенанта Музыченко – бросившего свою армию, а генерал-майора Понеделина Павла Григорьевича – худо-бедно, но взявшего руководство кроме своей 6-ой армии, ещё и над брошенной 12-ой… И, испившего со своими бойцами и оставшимися верными присяге командирами до конца из горькой чащи поражения.

Воистину:

«Умом Россию не понять…».

Загадочная у нас с вами страна, дарагие рассияне!

Мягкотело-добрая и щедрая к трусам и предателям и, жёсткосердечно-злая к своим настоящим защитникам.

***

Примеры генеральской подлости можно приводить вечно: эта тема неисчерпаемая как материя и бесконечная как геометрическая прямая.

Если кто-то скажет, что такие позорные явления были лишь в 1941-м и 1942-м годах, а потом дескать наши командиры исправились, а совесть у них пробудилась…

То тот глубоко ошибается!

Во время контрнаступления противника под Винницей в январе 1944-го года, танк 3-го танкового батальона 40-й Гвардейской танковой бригады, с экипажем под командой молодого лейтенанта Борисова, ночью отбился от своей части и, долго проблуждав в одиночестве…

Дальше словами непосредственного свидетеля:

«В конце концов, только под утро нашел своих. Но в этой деревне всего несколько танков находилось. Моего комбата нет, только начальство в основном и машины штабные. И когда я появился, ко мне подбегает какой-то офицер:

- Кто такой? Откуда прибыл?

Так и так, отвечаю…

– Очень хорошо! Как же ты вовремя прибыл. Идем со мной!»

А я вижу, что они взволнованы, и чувствую, что-то нехорошее намечается…

Подходим к какой-то машине:

- Товарищ подполковник, вот еще один танк у нас появился.

Оказывается, это начальник разведки бригады, и он распорядился:

- Займись им!

Принесли нам чего-то поесть, но вскоре этот офицер опять прибегает и говорит мне тихонько:

- Лейтенант, положение наше аховское! У нас тут штаб бригады во главе с комбригом и знаменем, а танков всего три. А немец уже на подходе и хочет здесь нас окружить. Поэтому так: сколько в твой танк народу поместится?

– Даже не знаю…

– Хорошо, я тоже на твоем танке пойду.

Сколько на мой танк залезло людей, не знаю, не считал, но много. И вовнутрь залезли, а снаружи так облепили, что самого танка и не видно. Друг за дружку держались…

Как приехали, этот начальник разведки записал мое имя в блокнот и предупредил:

- Товарищ лейтенант, – хоть я еще младший, – я доложу начальству, чтобы вас наградили!»⁹⁴.

Не… Если человек мёртвый – это надолго.

А вот если он подонок – то это навсегда.

Если кто-то думает:

«Да чёрт с ней – с этой моралью! Главное, что наши генералы во второй половине войны воевать и бить германских генералов научились».

Взять того же генерала Петрова: в 1941-м году он убежал из Одессы, в 1942-м – из Севастополя…

И, что в итоге?

Воевать же научился – фронтами под конец войны командовал?

Недаром уже после смерти Сталина, он дослужился до генерала армии и должности начальника Главного управления боевой и физической подготовки Минобороны СССР и далее – до главного научного(!) консультанта при заместителе министра.

Кто так считает - тот тоже ошибается.

Народ русский в таких случаях говорит:

«Сцы нашему генералу в глаза – ему всё божья роса»!