Я вам не Сталин! Я хуже. Часть1: Перезагрузка системы (СИ)

«Мы довольно долго стояли с Мехлисом и смотрели на кладбище вблизи от дороги, около большого фольварка, обнесенное аккуратной оградой. Внутри этой ограды поднималось пятьдесят или шестьдесят больших и малых, сбитых из досок и выкрашенных желтой и красной краской пирамид и пирамидок. Под большими пирамидами были братские могилы солдат и сержантов, под малыми пирамидками были похоронены офицеры. Немолодой солдат, держа в руках бумажку, наверно, с памяткой, окунал в ведерко кисть и масляной краской писал фамилии на той пирамиде, на которой их еще не было. Я вошел в ограду. Мехлис тоже. Одна, вторая, третья. У солдат были по большей части украинские фамилии, и я обратил на это внимание Мехлиса.

– Да, да, – сказал он. – Пехота в последнее время пополняется за счет Западной Украины, Белоруссии, в особенности Западной Украины. А это самый прожорливый род войск».

Будь у наших «маршалов Победы» такая возможность, они бы и Китай опустошили - не токмо Россию с Украиной и Белоруссией.

Но поражает, даже не это…

Опять мы видим какого-то другого Мехлиса!

В отличии от «набравшихся к концу войны опыта» генералов, имеющего совесть и пришедшего почтить память погибших солдат.

А теперь оставив мораль, вернёмся к главному вопросу:

Так научились ли советские генералы воевать за четыре года войны?

Ответ даёт свидетель и участник вышеописанных событий:

«Мы ходили снаружи перед блиндажом и довольно долго молчали. Потом Мехлис сказал:

– У немцев метеорология есть составная часть военной науки. Они ждут погоды для наступления, как летчик для кругосветного полета. Ждут и пять дней, и десять, и пятнадцать, сколько им нужно. И дожидаются идеальной погоды. И в эту идеальную погоду идеально используют все, что могут использовать. А нас они давно изучили, изучили наше упрямство. Есть погода, нет погоды, раз решили, значит, будем наступать. И они это учитывают и к этому готовятся. Раз мы уже назначили день, то не отменим ни при каких обстоятельствах».

А теперь подытожим.

В нашем народе говорят, что если долго и старательно бить мартышку, она в конце концов заговорит по-русски и, причём – с выражениями… Но наши советско-российские генералы – нет, никогда не поумнеют.

Ибо, эта субстанция необучаемая в принципе.

Так, так, так…

А где же сам виновник «торжества»?

Мехлис, Гречко, артиллерист с прикольной фамилией Кариофилли… Никогда такую не слышал…

Где генерал армии Петров?

Про него ж речь?

Местонахождение командующего 4-м Украинским фронтом во время операции можно узнать по такому диалогу между Константином Симоновым и Львом Мехлисом, случившимся уже после отставки онного:

«– Вы были у Ивана Ефимовича?

– Был, – сказал я.– Позавчера ездил к нему прощаться… Он, по-моему, очень хороший человек.

– Да,– сказал Мехлис с какой-то особенно сухой нотой в голосе. И мне показалось по этой ноте в голосе, что он принуждает себя быть объективным. – Он добрый и общительный человек. Он, это безусловно, один из лучших у нас специалистов ведения горной войны. Это он знает лучше многих других. Может быть, даже лучше всех. Но он болезненный человек. Знаете вы это?».