Я вас не слышу

– Прекрати! – Мария чувствовала, что сейчас расплачется. Надя загоняла ее в тупик. Но, главное, она сама себя загоняла в тупик.

– Я никогда, слышишь, никогда больше не сяду за этот чертов инструмент. Если хочешь знать, я уже обо всем поговорила с Софьей Михайловной. Она не увидела никакой трагедии в том, что я не поеду поступать в консерваторию. Она тоже за чувства. В отличие от тебя! – Надя встала из-за стола и в упор посмотрела на мать. – Если ты сейчас же не извинишься, я соберу вещи и уйду жить к Юре прямо сегодня. Меня там примут.

Боже, боже, что же делается в этом мире. Надя подождала немного, развернулась и быстрым шагом направилась в свою комнату. Мария вздрогнула от того, как сильно Надя хлопнула дверью.

Мысли путались в голове. Она уйдет прямо сегодня! Господи, да куда она уйдет? А Софья Михайловна? Какова?! Нет, ну почему не позвонила, ничего не сказала? Мария сидела за столом, безвольно уронив голову на руки. Нужно найти в себе силы. Нужно встать и идти мириться с дочерью. Разве у нее есть выбор?

Тогда Мария извинилась, сказала, что будет стараться полюбить и Юру, и всю его семью; более того, приняла планы дочери полностью. Не хочешь в консерваторию – дело хозяйское. Решила выходить замуж – так тому и быть. Хорошо хоть Надя поступила в институт, не бросила музыку совсем.

К Софье Михайловне Мария тоже сходила.

– Ну как же так, Софья Михайловна?

– У Нади пропал кураж.

– Ничего себе! Но она же музыкант, человек творческий. Сегодня – в депрессии, а завтра – опять подъем. Какой кураж, она каждый день по пять часов сидит за инструментом!

– Сидела – так будет точнее, – Софья Михайловна начала разминать старческие пальцы. Мария готова была убить старую учительницу. О чем она говорит? Разве можно зарывать талант?

Софья Михайловна как будто подслушала мысли Марии.

– Не переживайте, голубушка, я вам искренне советую. Пусть все идет своим чередом. Надя слишком долго была хорошей девочкой и прилежной ученицей. Если музыка в ней победит, она через год сама придет ко мне в класс, я ее подготовлю, вы не волнуйтесь. Но сейчас девочка влюбилась, не нужно ей мешать.

Старая учительница не собиралась помогать Марии. Или она действительно не верила в способности Нади? Но ведь она напрямую об этом не сказала! Наоборот, сказала: «Подготовлю обязательно». Ну, значит, так тому и быть. Мария вышла из класса разочарованная.

Кире звонить не хотелось. С чем? Приятно делиться победами, успехами, а здесь – полный жизненный провал. Все, к чему шли столько лет, рухнуло. Все зря. Так считала Мария, пыталась убедить себя в том, что все будет хорошо, но в душе смириться с новыми жизненными обстоятельствами не могла. Да и не хотела. А после телефонного разговора про Асю общение Марии и Киры практически сошло на нет.

Мария все-таки позвонила тогда Кире с вопросом: то была Ася или нет? Начала издалека:

– А я Асю в автобусе видела. Она изменилась.

На другом конце провода воцарилось молчание.

– Кира? – Марии показалось, что связь прервалась.

– Что «Кира»? Уколоть хочешь? Ну да, вот она такая! И не надо мне говорить, как некоторые, наслушалась уже: «Мол, не родная, брошенная, никому не нужная, у нормальных родителей таких детей не бывает».

– Кира! – попыталась вставить Мария.

– Хорошо тебе говорить, Надя талантливая, и она, как пластилин. А пластилин, даже если его в холодильник положишь и он форму нужную никак принимать не хочет, все равно можно отогреть и слепить из него то, что хочешь. А здесь – нет! Не лепится! И, понимаешь ли, – горе у нее! Ни отца, ни матери! Сирота! Про меня она что-то забыла. А вот эти придурки ее пожалели и рассказали, что в том, другом, мире не нужны ей ни отец, ни мать. Достаточно того, что они есть друг у друга. Они друг другу все – братья и сестры. И внешне они должны быть похожи. Думаешь, я эти черные шмотки не выкидывала? И ножницами резала, и из окна вышвыривала. Она с утра в новых приходила. И волосы ей ночью, когда она спала, обрезала. Так она наголо постриглась. Как на нас соседи в милицию не жалуются, я не знаю. Скандалы в доме постоянные. Ой, Маша, Маша.

– Кира, чем я могу помочь?

– А ничем тут не поможешь. Сама я надежды не теряю. Она, знаешь, маленькая какая была доверчивая, трогательная. Прижмется ко мне, обхватит меня ручонками, – Кира заплакала.

– Давай встретимся, Кир. Прошу тебя, ты не раскисай, ты же сильная.

– Да ладно, Маш, конечно, сильная. Все в порядке.

Они иногда общались по телефону, но нечасто. Асю в разговорах больше не упоминали. Для встреч времени не было ни у той, ни у другой.

Мария очень старалась быть с Юрой приветливой, во всем с ним соглашаться, но молодые после свадьбы все равно переехали жить в квартиру к Соловьевым.

Даже не то чтобы у Юры не сложились отношения с Надиной мамой. Юра никакого напряга не замечал, он всегда всем был доволен, демонстрировал ослепительную улыбку. Наде самой захотелось пожить в Юриной семье.