Я вас предупредил

Пещера оказалась огромной, состоящей по крайней мере из десятка залов, соединённых довольно широкими круглыми тоннелями. Вся система залов более всего напоминала кишечник, с чем не преминул сравнить её Константин, и Северцев с ним согласился. Если бы не упавшие со сводов пещер и коридоров глыбы, загромождавшие проходы, все залы можно было бы обойти за час, однако уже в пятом зале Костя сдался и запросил пощады:

– Всё, я больше не могу! Ни хрена здесь нету, даже следов не видно. Наверное, клад спрятан в другой пещере, а эта, скорее всего, представляет собой ларинг-тоннель, «горло» глубинника. Давай вернёмся, не ровен час, глубинник проснётся, крикнет, и нам хана!

Северцев, привычный к нагрузкам и уставший несравненно меньше спутника, поворочал лучом фонаря, освещая удивительно гладкие стены очередного зала, напоминающего изнутри грушу. Появилось ощущение, что за ними наблюдают чьи-то внимательные недобрые глаза. Это мог быть и какой-то зверь, обитатель пещеры, либо летучая мышь, но Олегу стало неприятно, и он рявкнул в темноту:

– Эй, выходи!

Со всех сторон донеслось множественное дребезжащее эхо.

– Ты что?! – вздрогнул Константин, хватаясь за локоть Северцева. – Кого ты там увидел?

– Никого, – спокойно ответил тот, – это для профилактики. Ты посиди здесь, отдохни, а я всё-таки пройдусь дальше, пока не найду мои сокровища.

– Их здесь нет.

– Вот я и проверю.

– Я один не останусь!

– Тогда пошли вместе. Пещера не может быть бесконечной.

– Если это «горло» глубинника – оно уходит в недра Земли на тысячи километров. Заметил, какие здесь гладкие стены?

– Ну?

– Породы проплавлены недавно, причём с помощью плазменной струи. Уверяю, на сей раз это точно ларинг-тоннель, и никаких «кладов» здесь и в помине нет.

– Не расстраивай меня.

Северцев направился к тоннелю, соединявшему грушевидный зал со следующим. Костя вынужден был присоединиться к нему, так как фонаря у него не было, а оставаться один в темноте он боялся.

Очередной зал имел форму лепёшки и был пуст, если не считать свалившихся со свода каменных глыб. Затем шёл зал в форме морковки, за ним – дынеобразный, ещё один эллипсоидальный и последним – сферический. В нём путешественники обнаружили огромную воронку, уходящую вниз, в неведомые глубины Земли. Её диаметр равнялся всё тем же пятидесяти метрам, и предположение Константина, что это настоящее «горло» глубинника, обрёло силу доказательства. Размеры остальных выходов глубинника – «глаза» и «уха» – также были близки к пятидесяти метрам.

Возвращались молча, с трудом проползая по каменным россыпям под сводами залов и тоннелей. А в самом первом зале, с которого начиналась цепь пещер, Северцева внезапно потянуло осмотреть его дальнюю стену, и он обнаружил дыру в стене, которую они с Костей не заметили, когда пробирались к проходу в соседний зал.

Усмирив поднявшееся в душе волнение, Северцев осветил кучу камней, почти закрывавших дыру, и понял, что камни некогда были уложены рядами и рассыпались скорее всего от подземного толчка. Если бы не это обстоятельство, дыру со стороны заметить было бы невозможно.

– Кладка! – с удивлением сказал Костя, вздрогнув от эха собственного голоса. – Неужели легенда о сокровищах отражает реальные события?

Северцев взобрался на груду каменных обломков, пролез в дыру и почти сразу же наткнулся на тускло просиявшую в луче фонаря монету. Поднял её, покрутил в пальцах, прочитал надпись на русском языке, хмыкнул и спрятал монету в карман.

– Ну что там? – послышался приглушённый голос физика. – Пора возвращаться, а то я пропущу спутник.

Северцев прошагал несколько метров по довольно узкому лазу, заметил сероватый отсвет на полу прохода, выключил фонарь. Впереди явно что-то светилось, словно лаз выходил на поверхность земли. Олег сделал ещё несколько шагов и очутился в огромном бесформенном зале, освещённом через круглый пролом в потолке. Такой же пролом правильной круглой формы располагался и посреди зала, уходя в гибельный мрак подземных пустот.

А по краям этой дыры, диаметр которой достигал никак не менее сотни метров, у стен зала были видны какие-то тюки, мешки, полуистлевшие ящики зеленоватого цвета и груды черепков, из-под которых просверкивали какие-то блестящие предметы.

– Лопни мои глаза! – раздался позади хриплый голос Константина.

Северцев оглянулся.

Но физик смотрел не на тюки и разбитые ящики, из которых высыпались целые водопады монет, а на отверстие в полу пещеры.

– Ещё один выход! – продолжал Константин в волнении. – За всю историю открытия глубинников это второй случай, когда они образуют четыре волновода. Обычно отверстий три: «ухо», «горло» и «глаз».

– А четвёртое тогда что – «нос»? – пошутил Северцв.

– Не знаю, – пожал плечами Костя, не отрывая взгляда от дыры в полу. – Может быть, и «нос». – Он спохватился. – Жди здесь, я сообщу в центр о находке и вернусь с аппаратурой. Спутник вот-вот пролетит над хребтом. Дай фонарь.

Северцев засмеялся.

Костя, протянувший руку за фонарём, с недоумением посмотрел на него:

– Ты чего?

– А кроме своего «носа», ты ничего не замечаешь?