Я вас жду

Заботы Лидии Гавриловны о внуке имели однобокий характер. В Руслане же играло то, что заложила в нём сама природа, ему хотелось быть смелым, сильным, он мечтал стать боксёром, гарпунёром, моряком, бабушка же его нежила.

По рассказам Трофима Иларионовича, Руслан читал наскоками. Бывало, найдёт на него, то с книжкой ложился и вставал. Помогали ли книги развивать в нём мужской характер? Разумеется, но не всегда.

Почему? Профессор Багмут ответил на этот вопрос довольно убедительно: да, сегодняшняя книга прививает юному читателю правильные взгляды на жизнь, по в скольких детских стихах, рассказах, повестях живёт и действует положительный, однако бесполый человек!

Минуло почти две недели, и мой подопечный начал прирастать к сулумиевской земле. Он — боюсь сглазить! — не выкинул пока ни одного коленца, которое бы меня огорчило.

Разве только следуя примеру своих новых товарищей забирался на верхушку липы и оттуда головой вниз прыгал в пруд. Узнав об этих акробатических номерах, я хотела было его как следует отчитать, однако передумала: пусть не пасует перед местными ребятами.

Совершенно иным было положение Руслана на строительстве новой школы. Здесь он на каждом шагу чувствует полное превосходство сверстников над собой. Они гораздо ловчее, опытнее. Не устают так быстро и, самое главное, им совсем не надоедает однообразная работа, как, скажем, расчистка площадки от мусора, не надоедает перебирать и складывать кирпич.

Позавчера Руслан пришёл на обед в таких мокрых штанах и рубашке, что с них прямо-таки ручьи текли.

— В пруд упал? — интересуюсь, сжимая до боли губы, чтобы не рассмеяться.

Он кисло усмехается, медлит с ответом.

— Шланг, — бросает небрежно. — У растворомешалки стоял. Включил рубильник, взял шланг, а он… вырвался.

Его язык пересыпан терминами заправского строителя: «торцовка», «стремянка», «подмости», «бетономешалка», «марка 30»…

Войти в комнату в мокрой одежде Руслан не решается. Поэтому выношу в сени сухие, аккуратно отглаженные им самим трусы и майку.

— На, переоденься, — говорю.

«Взял шланг, а он… вырвался», — повторяю про себя, и меня начинает донимать мысль: не потянуло ли мальчишку на старое?

Маленький Багмут наливает себе в тарелку борщ, а я исподтишка слежу за его усталым и огорчённым лицом. Как же, интересно знать, шланг попал ему в руки? Представляю себе такую картину: Герострат оглянулся по сторонам — вблизи ни живой души. Он поднимает шланг, откручивает вентиль… Сильная струя ударяет в лицо, в грудь — змей вырывается из рук. Сверху над его головой — детский смех и хриплый бас прораба Савчука: «Тебе это что, игрушка? Вон отсюдова!» или «Какого чёрта, а?.. Чтобы здесь и духу твоего не было!»

Любит наш Виталий Максимович детей, а педагогического такта у него ни на копейку. Ежедневно напоминаю ему об этом, советую прикрутить нервишки. Он серьёзно, с готовностью солдата отчеканивает: «Будет исполнено, товарищ заместительница!» или «Виноват, Галина Платоновна, виноват! Ошибку, значит, справим», а через час опять: «Вон отсюдова!»

Руслан — пчёлка с острым жильцом. На днях я случайно обнаружила, что он ведёт по мне огонь моим же оружием: видит, что собираюсь его о чём-то спросить, да воздерживаюсь, и он вступает в игру «кто кого?» Так и сейчас. Ест, бросает на меня каждый раз, когда подносит ложку ко рту, мимолётный пытливый взгляд и молчит.

«Ах ты, сорванец, — возмущаюсь. — Всё равно не спрошу, назло не спрошу!»

Подхожу к этажерке и, чтобы как-то скрыть свою беспомощность, начинаю переставлять с места на место книги.

— Зачем кладку из лейки поливают, знаешь? — нарушает вдруг молчание Руслан. — Летом… Ты заместительница по труду, обязана знать.

Знаю, однако отрицательно качаю головой.

— Кладку поливают, чтобы кирпич не всосал в себя весь раствор. Поняла?

— Теперь — да.

— То-то же!

Через минуту, когда Руслан принимается за мясо, спрашиваю:

— А Виталий Максимович за шланг — ничего?

— Ничего… — комично втягивает голову в плечи Руслан. — А что?

— Просто так.

Лишь на следующее утро, когда пришли на стройку, о злополучной истории со шлангом мне поведал прораб.

Верный себе, он ребром ладони расправляет седеющие прокуренные усы и начинает свой рассказ издалека:

— Видали ли вы, Галина Платоновна, по телевизору, какое грандиозное строительство идёт в городах? Да? Так и запишем. А кто, сделайте одолжение, строит, кто они, по-вашему, строители эти — городской люд или наш брат, сельский? Наш, разрешите доложить, главным образом — из села он приехал, овладел наукой и строит. А городские, известно, не приспособленные. На заводах чугун, станки — извольте, ракеты запускать — тоже мастера, а на строительстве — вот столечко их, не больше…

Прораб закурил, бросил спичку и не отрывал от неё взгляда, пока окончательно не убедился, что погасла.