Я - ведьма!

Вернувшись в Киев, я съехала с квартиры и сняла новую, очень удачно, недорого и почти в самом центре, на улице Франка. Линда не знала мой новый телефон. Она исчезла из моей жизни и в то же время осталась в ней навсегда. Ее фраза «Ты — животное женского пола!» посеяла во мне прочный комплекс. Я стала стесняться своих порывов, своих чувств, я уже не верила в свою способность любить. Не верила ни в любовь, ни в дружбу, после того как женщина, которую я считала подругой, использовала меня так небрежно и хладнокровно для своих абстрактных умозрительных целей. Счастливое опьянение двух лучезарных недель на Феоленте обернулось долгим тошнотворным похмельем — отравлением души.

Так прощаемся мы с серебристой, самою заветною мечтой… — ныла в голове насмерть прилипшая песня. Но мелодия ее изменилась, стала обреченной, как похоронный марш.

Общие знакомые рассказывали, что Линда встречается сейчас с другим — каким-то застегнутым на все пуговицы банкиром. Интересно, ставит ли она над ним свои эксперименты? И кто из подруг стал ее новой жертвой: Таня, Оля, Ира? Нет, Ира вряд ли, ведь именно она дала в свое время Линде адрес ведьмы, и она же продиктовала его мне. «Линда сказала, что хочет приворожить к себе жениха, — охотно насплетничала приятельница. — Но ведьма, видно, попалась некачественная, после ее ворожбы они и двух недель вместе не прожили. Зря ты туда идешь…»

Я не знала, зачем иду к ней. Снег лез за ворот куртки, бил по лицу. Я вынула занемевшую руку из железной от мороза перчатки и нажала код подъезда — «333». Парадное открылось. Третий этаж. 33-я квартира — сплошные тройки. Спасибо, хоть не шестерки. На двери сияла золоченая табличка с надписью:

Иванна Карамазова

Неожиданные изыски для тетки-вещуньи.

А может, она вовсе не тетка, а высокая рыжеволосая красавица с болотно-зелеными косыми глазами?

Я позвонила, как было оговорено: раз, два, три. В ответ раздался мощный собачий бас (естественно, у ведьм всегда кошки или собаки!) Я услышала сбивчивые шаги. Голос:

— Кто там?

— Назначено. — Где-то я уже слышала это?

Двери открылись. На пороге стояла не тетка и отнюдь не красавица — худая вострая девица в шелковой пижаме и золоченых восточных тапочках с загнутыми носками. На растрепанной голове угнездилась нелепая черная шапочка, похожая на тюбетейку без рисунка. В полусогнутой руке барышня держала сладко-пахучую сигарету «Captain black».

Смерив меня прищуренным взглядом, девица махнула рукой: «Заходи». В двух шагах от нее сидел здоровенный черный ньюфаундленд и оптимистично вилял хвостом.

— Он не кусается, — бросила хозяйка. — Раздевайся и давай в комнату.

Оставив меня у вешалки, она почапала куда-то в глубь квартиры, обернулась и кинула небрежно:

— Ты за рулем?

— Нет, — ответила я задубевшим на морозе голосом.

— Тогда сейчас согрею тебе вина, оттаешь. Ну и морозище на улице!

Неужели она колдунья?

Квартира была старой, с чрезмерно высокими, укутанными пушистой паутиной потолками. В комнате горел камин. Такой огромный (прямо как в кино!), что даже я, при своем немалом росте, едва доставала подбородком до каминной полки. Карамазова склонилась над небольшим столиком, заставленным бесчисленным количеством загадочных баночек, скляночек, пузырьков и несколькими вполне объяснимыми бутылками со спиртным. Разлив вино в стаканы, девушка быстро подмешала туда каких-то трав, порошков, ягод и, став на колени возле камина, примостила сосуды в специальные металлические гнездышки над огнем.

— Не буду я это пить, — напряглась я.

Она насмешливо вздернула черные брови.

— Ты воображаешь, я туда зелья намешала? — В ее голосе звучала явственная ирония. — Это же корица, специи, изюм. Ужасно вкусно. Садись.

Я опустилась в одно из двух стоявших у огня кресел, больших, мягких, из тех, в которых невозможно сидеть — органично только лежать и лениться.

— Вы — Иванна Карамазова? — уточнила я на всякий случай.

— А то кто? — улыбнулась она, прикуривая новую сигарету, и, явно корча из себя цыганку-гадалку, пропела:

— А тебя как звать, испуганная, зашуганная? Зачем пришла?

— Вы не узнаете меня? — поинтересовалась я осторожно.

Иванна снова сощурила глаза, и я поняла, что девушка близорука.

— Мы встречались? — неуверенно предположила она.

— Вы знаете меня по фотографии.

Она прищурилась еще отчаянней. Затем внезапно достала из кармана круглое стеклышко и вставила его себе в глаз.

Я удивилась: «Надо же, монокль!»

Барышня вгляделась и безрадостно усмехнулась, скорее даже поморщилась.

— Точно, знаю, — вздохнула ворожка. — Летняя история. Я ее хорошо запомнила, ничего подобного в моей практике еще не было. Одно не понимаю: зачем ты явилась, морду мне бить, что ли?