Я-Ведьма!

Дощатый пол неприятно холодил голые ступни, поэтому я чуть нагнула голову и посмотрела под кровать. Затылок тут же прострелил болью и я поспешила вернуть прежнее положение, благо то, что мне нужно, я уже увидела. Точнее, убедилась в отсутствии.

«Тапочек здесь у меня тоже нет. А что вообще есть?»

Осмотр, ничего кроме серых трусиков-бикини и застиранной чёрной майки с принтом какой-то зарубежной рок-группы, не обнаружил. Ни возле кровати, ни в сиротливо стоящей тумбочке ничего не обнаружилось.

— Ну, хоть не голая и на этом спасибо — ёрническим тоном, но почему-то шёпотом поблагодарила я неизвестные силы и поняла, что ничуть не расстроилась из-за отсутствия одежды.

«Наверное, после лицезрения столь ужасного маникюра, моя стрессоустойчивость значительно увеличилась» — пронеслось в голове.

Попытка приободрить себя в этой странной, пугающей и непонятной ситуации провалилась, но и что делать дальше, я тоже не понимала. Не придумав ничего лучше, решила вновь посмотреться в зеркало. Почему-то показалось, что это крайне важно.

«Брр, что за волосы — содрогнулась я от лицезрения мерзких сосулек на голове — Только не говорите, что всё это время неприятный запах пота, немытого тела и грязных волос исходил от меня? Ну пожалуйста!»

Меня всю перетрясло от омерзения, а следующая мысль заставила замереть и внимательнее всмотреться в зеркало.

'Что⁈ Почему у меня чёрные волосы⁈ Я же всегда была русой! Что происходит? Их тоже инопланетяне перекрасили? Или пересадили? — недоумённо подумала я, а затем шокировано, не обращая внимания на боль в рёбрах, подняла майку и осмотрела низ живота. То место, где у меня должен был находиться небольшой шрам после операции по удалению аппендицита. Должен был! Но его не было! Как и моих честно отработанных в тренажёрном зале кубиков пресса!

Я с надеждой положила руки на тощую девичью попу, где ещё недавно находились накаченные ягодицы и поражённо замерла. В голове словно бомба взорвалась, в ушах появился неприятный звон и накатила слабость, из-за которой я покачнулась и едва не упала. Благо успела ухватиться сначала за скрипнувшую тумбочку, а затем и за кровать, на которую я машинально залезла и накрылась одеялом.

'Что со мной происходит? Как такое возможно⁈ — дрожа от переизбытка эмоций, думала я, свернувшись в позу эмбриона.

В прострации и обдумывании ситуации я находилась почти до самого утра и лишь после того, как из коридора стали доноситься какие-то звуки, забылась тревожным сном, где меня уже вовсю заждались кошмары.

В них я была не счастливой двадцатисемилетней молодой женщиной, имеющей любящего мужа и прекрасную дочь, а одинокой и забытой всеми девочкой Наташей, жизнь которой состояла лишь из тоски, боли и безнадёжности.

Досмотреть сон я не успела, свет в палате включился и в неё вошла невысокая дородная женщина с отпечатком недавнего сна на лице и с какими-то листами в руке.

— Девочки подъём. Завтрак через час. Не забываем, что после него нужно зайти за таблетками на пост — сказала медсестра на удивление приятным голосом и тут же, поморщившись, добавила.

— Фу! Верка! Это что за перегар? Опять режим нарушаешь? Живо лезь наверх и открывай фрамугу, чтобы проветрить! Здесь же дышать невозможно! Или хочешь, чтобы тебя за нарушение режима выписали?

— А что сразу Верка! — обиженным тоном сонно протрубила вчерашняя хамка, скрипя пружинами кровати и перешла в наступление — Это, вообще-то, наша наркоманка так воняет! Мерзость полнейшая! Зачем её к нам подселили⁈ Ей же шестнадцать лет! Несовершеннолетняя! Пусть в детское отделение идёт!

— Ты ещё меня поучи куда и кого класть. У нас травма совмещённая, вообще-то — нахмурилась медсестра и бросила на меня недовольный взгляд — Хотя ей, конечно, помыться бы не мешало.

— Она, что? И правда наркоманка? — с интересом спросила еще одна пациентка, едва сдерживая зевок — Я думала ты это вчера для красного словца добавила.

— Я⁈ — искренне возмутилась Верка, грохоча оконными рамами — Да я всегда за базар отвечаю! У кого хочешь спроси!

— Да просто она ж дитё ещё! — словно оправдываясь ответила женщина — Сама ж говорила, что шестнадцать лет всего! И что? Скажешь уже наркоманка?

— А ты что её исколотые руки не видела? — вопросом на вопрос ответила Верка.

— Когда успела бы? — удивилась соседка — Её ж только под вечер принесли. Да ещё и с таким страшным лицом, что я больше ни на что смотреть не могла.

'Неужели они говорят обо мне? — внутренне похолодела я.

— Это ещё что! — тоном человека, которому известно что-то недоступное другим, сказала Верка — Мне Петрович по секрету сказал, что её вчера со второго этажа выбросили. Представляете⁈ Прямо под ноги скорой! В одних только трусах и майке! Ну вот в тех самых, в которых она сейчас!

«Из окна?» — поразилась я, а затылок тут же пронзила острая боль. Казалось, что нужное воспоминание сейчас появится в моей голове и я сумею проверить подлинность сказанных слов, но помешала Веркина соседка, которая крайне заинтересованным тоном спросила.

— Так может, она вовсе голой была? А мужикам просто неудобно было в этом тебе признаваться?