Я верю

Буду очень рад встретиться с Вами, если вы сейчас находитесь в Лондоне, поскольку уверен, что Вы смогли бы оказать неоценимую помощь моему сыну.

Совершенно преданный Вам…

Он перечитал написанное, а затем, точно так же как и священник, собрался свернуть письмо и вложить в конверт, но вдруг его взгляд упал на бюст одного из основателей медицины. И тут врач подпрыгнул на стуле, будто его ужалила пчела. Он быстро схватил ручку и добавил постскриптум к своему письму:

— Надеюсь, Вы не станете сообщать мое имя или содержание этого письма кому-либо, поскольку это могло бы принизить мой профессиональный статус в глазах моих коллег.

Он аккуратно поставил свои инициалы, после чего свернул письмо и вложил в конверт. Столь же аккуратно он потушил свет и покинул комнату. На улице его поджидал очень дорогой личный автомобиль. Шофер вскинул голову и замер по стойке «смирно», когда доктор скомандовал ему:

— К почтовому отделению на Лестер-Сквер.

Автомобиль резко тронулся с места, и вскоре письмо было опущено в почтовый ящик. В конце концов оно достигло указанного на нем места назначения.

А письма все приходили и приходили… Письма оттуда, письма отсюда, письма отовсюду… С Севера и с Юга, с Востока и с Запада — письма, письма, письма — нескончаемый поток писем… Все они требовали ответа… Все они утверждали, что описанные в них проблемы уникальны и никому доселе неведомы. Письма осуждения, письма благодарности, письма мольбы. С острова Тринидад пришло письмо, написанное на самой дешевой бумаге для школьных упражнений и совершенно безграмотным почерком:

— Я проповедник-миссионер, трудящийся на благо Бога. Пришлите мне десять тысяч долларов и новый автофургон. Да, и еще пришлите мне в подарок подборку Ваших книг, и тогда я поверю в то, о чем Вы пишете.

Из Сингапура пришло письмо от двух молодых китайцев:

— Мы хотим стать врачами. У нас нет денег. Мы хотим, чтобы Вы оплатили нам перелет из Сингапура к Вам первым классом. Тогда мы могли бы встретиться с Вами и обсудить передачу нам денег, чтобы мы выучились на врачей и стали полезными человечеству. Вы также могли бы выслать нам дополнительную сумму денег, чтобы мы могли навестить нашего друга, проживающего в Нью-Йорке, в Америке. Сделав это, Вы сделаете доброе дело для всех людей, и тогда мы Вам поверим.

Письма приходили сотнями, тысячами, и все они требовали ответа. Меньшинство отправителей — жалкое меньшинство — не забывали положить в свои конверты чистую бумагу, конверты и марки, заботясь о том; чтобы сократить мои издержки на канцелярские принадлежности и почтовые расходы. Эти люди писали:

— Расскажите нам о том, что происходит после смерти. Расскажите подробней о том, ЧТО такое смерть. Мы не понимаем смысла смерти, а того, что Вы говорите, нам недостаточно, поскольку Вы не проясняете суть вопроса. Расскажите нам обо всем.

Другие писали:

— Расскажите нам о религиях. Скажите, пребудет ли с нами надежда после смерти, если мы не католики.

А еще были письма вроде такого:

— Подскажите мне такую мантру, с помощью которой я мог бы выиграть в лотерее «Irish Sweepstake», и если я выиграю главный приз, миллион, то отдам Вам десять процентов.

А еще один человек писал:

— Я живу в штате Нью-Мексико. Здесь где-то есть затерянный прииск. Скажите мне, где этот прииск. Вы же можете зайти в астрал и найти его, — а став владельцем этого прииска, я заплачу Вам некоторую сумму денег за Ваши услуги.

Люди просили рассказать им еще что-нибудь, рассказать им все, и даже больше, чтобы они знали, во что им нужно верить.

Миссис Шила Роуз с мрачным видом сидела за столом. Очки в золотой оправе грозили вот-вот сползти с ее носа, и она указательным пальцем то и дело возвращала их на прежнее место.

— Вы написали всего шестнадцать книг. Почему бы вам не написать еще одну, семнадцатую, чтобы растолковать людям, во что им МОЖНО верить? Взгляните на все эти письма, в которых они просят вас написать еще одну книгу и рассказать, во что они могут верить. Вы диктуйте, а Я буду печатать! — наконец решительно сказала она.

Мисс Тадалинка и мисс Клеопатра Рампа сидели в коридоре перед моей инвалидной коляской и удовлетворенно улыбались. Мисс Тэдди, также пребывавшая в глубоких раздумьях по поводу будущей книги, почесала себя за ухом левой лапкой, а затем встала и вперевалку побрела к своему любимому креслу.

Мама Сан Рааб Рампа смущенно взглянула на меня. Она выглядела чрезвычайно смущенной. Не проронив ни слова — вероятно, потому, что не умела говорить, — она притащила мне синюю открытку с заголовком: «Мама Сан Рааб Рампа, Киска», и в центре открытки я увидел свое собственное лицо. Оно было таким синим, будто я давным-давно умер или меня слишком поздно откопали. И под всем этим виднелась морда сиамской кошки, самая загадочная из всех, какие мне приходилось видеть. Поначалу я так опешил, что на какое-то время утратил дар речи, но потом подумал, что любому было бы приятно увидеть «обложку» своей первой книжки. Сам-то я уже привык: ведь эта книга у меня семнадцатая. И все же: