Я вернулась за тобой...

Каждый, день… каждый раз, когда, дававшие такую призрачную надежду, поиски обрываются, я раз за разом умираю, что бы с оглушительных рыком вдохнуть воздух в охватившие пламенем лёгкие. Приподняться с земли на сломанных конечностях и ползти вперед. Ползти и искать. Ползти, что бы однажды прижать к себе свое сердце. Выплакать все слёзы и, наконец-то, задышать свободно.

Алекс падает на покрывало, утягивая за собой малышку. Наскоро заматывает её в мягкий плед и прижимает к себе.

— Сонь, если ты опять заболеешь — про океан можешь забыть.

— НетЬ! Всё будетЬ холосо. — Пролепетала беззубой улыбкой, и вмиг, наповал снесла все мои нравоучения.

— Собираемся? — Алекс коснулся моей руки, заглянул в глаза с беспокойством.

Он уже привык, что я часто грущу. Привык, а помочь не может…

— Да… Нас уже заждались, наверно.

Собрались и не спеша пошли в сторону дома. Сонька напевала любимую песню на ломаном английском, смешно коверкая слова и имитируя голос певицы.

— Где вы так долго гуляете? — С порога нас встретил хозяин такого родного мне, но уже такого «не моего» дома.

— Привет, Лиам. Эту рыбку Немо невозможно было вытащить из воды.

Бывший муж подхватил на руки Софию и понес в сторону детской.

На время нашего пребывания здесь она выбрала себе одну комнату… чужую комнату… и никак не хотела засыпать в другой.

Я прошла следом и остановилась в дверях. Здесь, практически, ничего не изменилось…

Прислонилась к косяку лбом и наблюдала за тем, как моя Сонька тырит игрушки из-под носа, сосредоточенной на новой раскраске, Варьки.

Почувствовала легкое прикосновение к плечу, а через секунду на него опустилась голова.

Изящные женские руки приобняли меня и устремили взгляд на детей.

— Воюют? — Усмехнулась молодая женщина.

— Пока нет. Твоя Варвара еще не заметила пропажу.

— Спасибо тебе, Амир… — прошептала еле слышно Ксюша, — спасибо за то, что подарила мне семью.

Я перевела на нее взгляд, поцеловала в лоб и крепко прижала свои руки к её прохладным ладоням.

В этой спокойной, счастливой женщине, уже давно нет и следа той загнанной и растерянной девчушки, которую я отправляла к бывшему мужу почти 5 лет назад… Отправляла и даже не знала, что даю им обоим право на любовь, право на жизнь и право на семью.

Каждый раз, когда мы гостим у них, Ксения не устает говорись мне спасибо.

Наш первый разговор я до сих пор помню до мелочей.

5 лет назад. Нью-Йорк

Пересекла зал ожидания Международного аэропорта имени Джона Кеннеди, вышла на улицу в поисках такси, как услышала за спиной знакомый голос:

— Персональное такси заказывали? — Обернулась к улыбающемуся Лиаму и бросилась ему на шею.

— Привет…. — Прошептала еле слышно.

— Привет, дорогая. Я скучал…

Слегка отстранилась и заглянула ему в глаза.

— Я тоже… — Улыбнулась своим наблюдениям и передала Лиаму чемодан.

Он изменился… Его глаза… они… живые…

Раньше, в них была тоска, грусть, боль… И лишь иногда, глядя на меня — легкая радость, но этого мало. Для него мало… А сейчас…

— Поехали домой. — Лиам помог мне взобраться в высокий внедорожник.

Домой… а ведь я действительно чувствовала, что еду домой. В место, которой много лет служило мне прочной каменной защитой. Где всегда меня встречали с теплыми объятиями, лучезарной улыбкой и словами поддержки, которые придавали сил и помогали держаться.

Откинулась на спинку сиденья, вдохнула знакомый аромат цитруса, мускуса и городской суеты и прикрыла глаза.

Лиам ехал не спеша, давая мне возможность насладиться любимыми улицами, скверами. Надышаться этих запахом, который врывался в открытое окно и приятно развивал волосы.

Здесь все было так знакомо и так… любимо мной… Эта чужая страна, ставшая домом, приняла меня и навсегда прочно заняла свое место в моей душе.

Плавно припарковались у высоких ступеней.

Я осторожно соскочила на уличную плитку и огляделась.

Глаза устремились вдаль и остановились на потрясающем цветущем кусте роз. Крупные, пышные бутоны алого цвета качались на ветру и раздавали свой аромат всем вокруг. На месте, где когда-то чуть не оборвалась моя жизнь… Где наутро я нашла пепелище вместо деревянной беседки.

Обернулась к Лиаму, а он кивнул мне в сторону входа.

Медленно поднялась по ступенькам, отварила дверь и шагнула через порог. Застыла на месте, встретившись с глазами принадлежащими знакомой женщине. Она перестала дышать. Смотрела на меня и не могла ступить и шагу.

— Всё… — Одно слово… Ксюша шумно выдохнула и сорвалась ко мне.

Крепко обняла, и мы одновременно заплакали, отпуская свою боль, страх и наслаждаясь таким долгожданным спокойствием и облегчением.

— Амира… я не верю… — Захлёбывалась слёзами и прижималась ко мне еще плотнее.

— Всё, милая, всё… мы свободны…

Этот вечер принадлежал нам. Лиам тактично удалился работать в кабинет, а мы засели на веранде и разговаривали, разговаривали, и разговаривали.

— Амир, я не знаю, чем тебе помочь… — Растерянно произнесла Ксюша, когда узнала, что мне сказал напоследок Костецкий. — Он никогда не упоминал о том, что Ваня жив. Даже приблизительно ничего не слышала, что могло бы сейчас быть полезным.