Я вернулся за сыном

Щеки Яны вспыхивают и она прикусывает губу. Опускает взгляд. Ну, теперь точно придется наказать. Различные виды наказаний всплывают в мозгу. Я представляю, что и как с ней сделаю ночью, но тут меня за руку дергает Никита.

– Пошли! – требует он, прекрасно понимая, что мама останется здесь, с цветами, и не будет нам мешать.

Я целую Яну и незаметно за попу подталкиваю ее ко входу в оранжерею.

– Ну что? Постреляем или поврезаемся? – я подмигиваю Никите и вижу, как загораются его глаза.

– А стрелять тоже можно?

– Со мной – можно, – глажу его по голове.

– Тогда стрелять!

И он тянет меня за руку и вприпрыжку бежит к тиру.

Никита – пацан и я понимаю, что, наверное, слишком долго вокруг него было лишь женское внимание. Только мама. По сути у него ведь и не было папы. И мне хочется сейчас наверстать все упущенное за эти годы. Поэтому я хочу позволить ему сделать то, что запрещает мама, но разрешает папа. Когда он есть.

Мы проводим в тире полчаса. Не меньше. Я сам показываю Никите, как правильно держать ружье. Тонкие ручки пока не справляются, поэтому я помогаю ему. На пару мы выигрываем какую-то бесполезную плюшевую фигню. Но Никита очень счастлив. Он чуть ли не прыгает от восторга.

Потом мы идем на сталкивающиеся автомобили.

– А мама не разрешает, – вздыхает Никита, наблюдая за хаотичным движением машин за ограждением.

– Она просто переживает за тебя. Но я же с тобой? Я знаю, что со мной она тебя точно отпустила бы.

Протягиваю ему руку и он, улыбаясь, хлопает меня теплой ладошкой.

Мы садимся вдвоем в одну машину. Рулит Никита, но я, как могу, пытаюсь избежать столкновения с другими машинами. Получается не всегда и пару раз Никита ударяется о мою руку. Но не плачет.

Сделав несколько кругов, мы выходим. Никита счастлив. Что еще мне нужно?

С упоением он рассказывает о своих впечатлениях. Похоже, он в первый раз ездил на этих машинах.

И тут мы сталкиваемся с нахмуренной Яной.

– Олег, – строго начинает она, но я, предупреждая ее выпад, быстро обхватываю ее руками за талию и целую. – Олег, – уже мягче произносит она.

– Мам! – кричит Никита. – Видишь? Я цел! Все в порядке! Ну, не ругайся, мам!

Смотрит на нее такими жалостливыми глазками. И я вторю ему. Тоже складываю руки и жалобно смотрю на Яну.

Она укоризненно качает головой, но машет рукой на нас. Прощены.

Остаток дня мы проводим то на каруселях, то в кафе. Уходим уже перед самым закрытием парка. Никита засыпает еще в машине и я заношу его домой на руках.

Когда укладываю его в кровать, он шепчет мне сквозь полудрему, обнимая за шею:

– Ты такой хороший, Олег. Не оставляй нас с мамой.

И опять проваливается в сон.

Я целую его и раздеваю. Накрываю одеялом и возвращаюсь к Яне. Она сидит на диване, убрав ноги под себя.

– Устала? – подхожу и разминаю ей плечи.

Она сразу расслабляется и откидывает назад голову.

– Есть немного. Спасибо теле, Олег.

– За что? – не понимаю я.

– За этот день. Никита, наверное, впервые за долгое время так счастлив. Я давно не видела этого блеска в его глазах. Спасибо.

Берет мою ладонь и прижимает к своей щеке.

Я сажусь перед ней.

– Он мой сын, Яна. И, надеюсь, что теперь он будет только счастлив. Как и его родители. Иди ко мне.

Тянусь к ней и целую. Подхватываю на руки под ее приглушенное «ах» и несу в спальню.

Глава 51

Олег

– Олег, – тихо шепчет Яна, когда я снимаю с нее одежду, – скажи это еще раз.

Обнимает меня за шею и пристально смотрит в глаза. И я без лишних слов понимаю, что именно она хочет услышать. Наклоняюсь и шепчу ей в ухо:

– Яна, я люблю тебя. Люблю.

Руками мну желанное тело.

– Я тоже тебя люблю, Олег, – шепчет Яна в ответ. – Я до сих пор не верю в реальность происходящего, Олег.

– А так? – улыбаясь, спрашиваю я и пальцами сжимаю ее грудь. Легонько щипаю.

– Ой! – вскрикивает Яна. – Олег! – укоризненно смотрит на меня.

– Ян, я так скучал по тебе все эти годы. Больше я не отпущу тебя. Тебя и сына. Все. Понимаешь? – смотрю ей в глаза. – Вы теперь мои.

– Ты еще так молод, Олег, – вдруг произносит она и я не понимаю, к чему она ведет. – Ты захочешь еще детей. А я…

Закусывает губу и отворачивается. Вижу, что ей больно, но она все равно произносит это:

– Я не смогу родить, Олег.

Зажмуривается. А я целую ее глаза, щеки, нос.

– Глупенькая, – шепчу ей в губы, – мне никто не нужен кроме вас. Никто.

Накрываю ее рот и тоже закрываю глаза от накрывающего удовольствия. Ни одна другая не смогла мне подарить и часть тех ощущений, что я испытываю рядом с Яной.

Рука скользит ниже. За эти годы ее фигура стала только точенее, более женственной. И все такая же упругая попа и высокая полная грудь.

Я с нескрываемым удовольствием сжимаю ее и Яна стонет в ответ на эти мои грубоватые ласки.

Запускает пальцы мне в волосы и скребет ногтями по коже, посылая дополнительные импульсы. Потом ее пальцы оказываются на шее, плечах, груди. И идут еще ниже.

Яна сама расстегивает ремень и освобождает меня.

– Сколько у тебя было баб, Олег? – спрашивает, хитро улыбаясь и беря в руку то, о чем идет речь.

– Много, Ян, много, – усмехаюсь я и шире раздвигаю ее ноги. – Но, знаешь, что?