Я вернулся за тобой (ЛП)

Я слышу мягкую музыку, играющую со стороны бара и, когда ступаю на палубу, вижу, как открывается сходной люк в комнату, уставленную гламурной современной мебелью.

- Вот и она, - женский голос слева застает меня врасплох. Она среднего возраста, может, за пятьдесят. У нее темные волосы, высоко заколотые в экстравагантную прическу, которая контрастирует с пляжным нарядом. Она опускает свои солнцезащитные очки по носу и пялится на меня изумрудно-зелеными глазами.

Так они получили их от своей матери, - думаю я про себя, когда она встает и протягивает руку, двигаясь на меня.

- Харпер Тейт, - воркует она, ожидая, что я пожму ей руку. Я делаю это на автопилоте, и ее хватка такая мягкая, как и кожа ладони. - Наконец-то мы можем лицезреть золотое дитя.

Я делаю шаг назад.

- Простите, - вежливо отвечаю я. - Я здесь только помеха.

- Оу, - снова воркует мать. - Альберт, я на самом деле думаю, что твой сын пренебрег своими манерами, - она смотрит мне через плечо, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Альберта.

Я так рада, что стою спиной к матери, потому что Альберт - старик в инвалидном кресле, пускающий слюни. Его голова склонена к плечу, а руки прикреплены на подлокотниках кресла с помощью липучек.

На нем слюнявчик.

Это. Отец. Джеймса.

Должностное лицо семьи Организации. И из того, что говорил мой отец, только эта семья соперничает с нашей по рангу. Верхушка Организации, как он называл моих будущих детей.

Я смотрю обратно на мать и снова сканирую ее взглядом, видя на это раз, какая она на самом деле. Настоящая глава глобального теневого правительства. Женщина, которая не только обменивает жизни девочек, но и отправляет своих сыновей убивать по команде.

- Мистер Альберт Финичи, - начинает она, когда наблюдает за мной. - А теперь скажи мне, что я могу для тебя сделать? - Если мое сраженное наповал молчание заботит ее, она не подает виду. - О, давай же, Харпер. Расслабься. Теперь мы практически семья. Мне говорили, ты нервная девушка. Выпей со мной и посиди на диванчике, - она указывает на него, и я машинально бреду к месту.

Я не знаю, почему настолько застигнута врасплох. Я просто… поражена знанием, что во главе всего, за всеми этими зверствами стоит женщина.

- Как Винсент относится к тебе, дорогая? Хорошо? - Я не отвечаю. - И как твой отец? Сто лет его не видела, - она улыбается и позволяет себе слабый смешок, пока бросает кубики льда в бокал без ножки за баром. - Какой яд предпочитаешь?

- Что? - спрашиваю я в ответ, выходя из ступора.

- Твой напиток, дорогая. Что бы ты хотела выпить?

- Воду в бутылке, пожалуйста.

Она снова смеется и смело наливает мне что-то из бутылки. Но это не вода.

- Попробуй это, - она подходит ко мне, ее просвечивающийся халат развевается за ней, а шпильки босоножек цокают по деревянной палубе. В конце концов, моя няня была неправа. Туфли на шпильках идеально приемлемы для корабля.

Я поднимаю руку в жесте, что не могу принять напиток.

- Не могу, простите. Я сегодня приняла «Ативан», а мне не стоит пить, когда я принимаю таблетки.

- Оу, - она по-новому смотрит на меня. Изучает меня. Будто пытается увидеть действие таблеток. Но спустя несколько секунд, относит напиток назад к бару и ставит его на каменную столешницу.

Думаю, тот яд, что она выбрала для меня, ей не по душе.

- Ты не любишь говорить, дорогая?

- Как? - это все, что у меня получается произнести.

- Что как? - она моргает, глядя на меня.

Я обдумываю свой выбор слов в данный момент.

- Как вы живете в мире с собой, зная, что вы отправили человека убивать?

Я могу сыграть в ее игру.

Ее улыбка исчезает, а челюсти сжимаются.

- Имеешь в виду, Джеймса? Или Тони? Или, может, ты о моей дочери Николе?

Или расположить ее к себе.

- Всех их.

- Это политика Организации, дорогая. Ты точно так же отправишь своих детей. Скоро, - произносит она, указывая своим бокалом на мой живот.

Или убить ее.

- Я могу сломать вашу шею прямо сейчас.

- Что?

- Просто свернуть ее, что я и сделала с наемником на грязном байке, который пытался украсть Сашу.

- Ты уверена, что знаешь, на какой ты стороне? На чьей ты стороне?

Знакомый звук вращения лопастей вертолета, приближаясь, вклинивается в наш разговор.

- Могу сделать это за то, что вы сделали с ним. Могу…

Я говорю больше и больше, но звук вертолета такой громкий, что крадет мои слова. Но я смотрю ей в лицо, и это все, что мне нужно. Я запомню страх, который она чувствует в этот момент, когда понимает, что недооценила меня. Когда понимает, что наполовину мертвый мужчина в инвалидном кресле не сможет спасти ее, если я решу положить конец ее террористическому правлению.

Яхта раскачивается из стороны в сторону, и она проливает свой напиток, потому что эти каблуки явно неподходящая обувь, и из-за них она спотыкается.

- Харпер, - Винсент кричит поверх грохота лопастей, хватаясь за края трапа и спрыгивая на палубу. Он пересекает ее и становится между мной и своей матерью. Его волосы растрепаны. По факту, он вообще в беспорядке. Рубашка расстегнута сверху, и на нем нет ни пиджака, ни галстука. Будто он только что выбрался из кровати.