Я вернусь!

Не хрипел бы он, этот кликуша –

не дрожал бы ты, бедненький, так.

Размахнусь-ка я, а ты послушай

его песенку про «всё не так…»

Кони привередливы…

Бесстрашный жокей подхватил эстафету,

и кони его сами ринулись вскачь

туда, где сгорает парижское лето,

где пальцами скрипку терзает скрипач,

туда, где все павшие воины живы,

где стелы стихов вдоль дорог полегли,

где ветер листает те самые книги,

которые мы написать не смогли;

где Гамлет охрипший кричит «Аве, Отче!»,

где пьяный Есенин короткий свой век

закончит в петле, когда в зеркале ночью

привидится чёрный ему человек;

где выстрел и боль, и предсмертные стоны,

и тот истерический, жалобный крик,

которым зайдётся в толпе похоронной

у ямы на кладбище Лилечка Брик;

где, тонкой ладонью от ветра укрытая,

дрожа язычком, оплывает свеча,

где сцена из юности полузабытая:

бретелька тихонько сползает с плеча;

где люди в вагонах с родными прощаются,

и души их рвутся из тел в облака,

растратив все силы, навеки отчаявшись,

и машет вослед им любимой рука;

где линии судеб людских перекрещены,

-

186 -

______________________________ книга I «Я вернусь!»

где Понтий Пилат тьмой зловещей укрыт,

где пьют Мастера, как навеки завещано,

свой творческий пыл из своих Маргарит;

где шпиль Петропавловки в ряби канала,

аптека, фонарь, незнакомки шаги;

где гроб, из которого тело пропало,

и крест, и толпятся друзья и враги…

Талант не простят. На судьбу ты не сетуй.

Хрипи себе. Больно ударят – не плачь.

Тебе удалось подхватить эстафету,

и кони твои уже ринулись вскачь.

На Ваганьковском…

На престижном Ваганьковском кладбище

побывать мне вчера привелось.

Хоронил своего я товарища.

Представляете? Место нашлось!

Там у входа, напротив часовенки,

средь гранитных и мраморных плит

весь из бронзы, сверкая, как новенький,

сам Владимир Высоцкий стоит.

А в киосках торговля налажена:

диски, майки с портретом анфас.

Тридцать лет уже, как нефтескважина,

он работает мёртвый на нас.

Каждый день его яркой, насыщенной жизни

продаётся теперь с молотка.

А о том, кем он был в нашей бедной отчизне,

мы сегодня забыли слегка.

-

187 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому_______________

Только изредка лишь, ненароком

прокричит кто-то хрипло и зло:

«А ведь он оказался пророком!

И куда ж это нас занесло?!»

Я смотрел на гримасу отчаянья,

на коней, на «гитаровый гриф»

и всё думал, что нет, не случайно

на могиле цветов нет живых.

Снежень Людмила

Памяти Высоцкого

1

И затихает неумолчный гул.

И сердца ощущаются удары.

А он садится на обычный стул,

Держа в руках обычную гитару.

И пролагая трепетную связь,

Звучит со сцены эта мука – голос,

Как будто душу выкрикнуть стремясь

И вытолкнуть ее: возьмите голой!

Обнажена она, обречена!

Кровоточит вселенскою тоскою.

Безвременье рождало имена…

Как больно рвутся струны под рукою!

2

А в этой патологии сознанья

И в этой ненормальности броска

В грядущее – скольжение на грани

И нелюдская, ярая тоска.

Не перегрызть серебряный ошейник

-

188 -

______________________________ книга I «Я вернусь!»

И пут гранитных не перетереть.

Но нерв дрожит на обнаженной шее.

А впереди – бессмертие. Не смерть.

Сноу Лана

Высоцкому

Он пел – как жил. Он сердце рвал и связки.

И каждый день – как собственная тризна.

Легко ли быть на сцене принцем датским?

А Гамлетом – по совести, по жизни?

Распятым был раз пять... В «Аз есмь!» поверив,

ещё чуть-чуть – пошёл бы и по водам.

Он «наследил» не только возле двери,

а на скрижалях судеб и народов.

И маска та – сценического кредо,

где «Быть иль нет?» – осталась после смерти.

Он столько мог ещё бы...! Жаль, Бог не дал...

…Что там, в нераспечатанном конверте…

Солодилов Геннадий

Памяти Высоцкого

Покинув двор, что на Большом Каретном,

Где струны рвал в ватаге пацанов,

Запел для всех и стал полузапретным

Владимир, он же – Гамлет и Жеглов.

А песни те во всех домах звучали.

-

189 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому_______________

Врачуя затхлой серости недуг,

Он звал нас к неприступной вертикали –

Критерию понятий: враг и друг.

Волк прорывался за флажки-заслоны,

Купались кони в утренней росе,

И любовался капитан влюблённый

Цветами на нейтральной полосе.

С судьбой как мышка с кошкою играя,

Исход игры предвидя хорошо,

Бродил с гитарой по родному краю,

Но слишком близко к краю подошёл.

Актёр и бард, тщедушный и хрипатый,

Чья жизнь и забубённа и чиста,

ЦК и худсоветами распятый,

Жалеющий распятого Христа.

Спасибенко Владимир

На кончину В. С. Высоцкого

Стало пусто и тоскливо

вдруг на сердце так!

Неожиданно на Землю

опустился мрак...

Навсегда умолк

дорогой певец,

и тоска щемит

тысячи сердец.

Оборвалась вдруг

-

190 -

______________________________ книга I «Я вернусь!»

и его струна.

Заскорбел мой друг,

да и вся страна.

…И скорбели дилетанты

и ревнители,

И злорадствовали злые

просветители.

А когда земля