Я вернусь...

– Не могу я до пятницы ждать, – сказал Мирон. Он чувствовал, что говорит лишнее и что это даже не он сам говорит, а водочка и пивко, которые превосходно легли на старые дрожжи, но ведь это же был Витек, свой в доску парень, да и интересно вдруг стало: а как Витек отреагирует на новость? Он был одним из старейших членов Клуба, и его реакцию во многом можно было считать показательной. – Не могу, – повторил Мирон. – Дело срочное. В Клубе у нас, Витек, какая-то сволочь крысятничает. Записывает бои на пленку и потом продает кассеты по всей Москве.

Реакция Витька оказалась именно той, которую ожидал Мирон.

– Да ну?! Так это ж западло. Адреналин узнает – пасть порвет. Да я сам порву, без Адреналина. Вот же, суки! А кто, ты не в курсе?

Мирон отрицательно покачал головой и отхлебнул пива.

– Пожрать не хочешь? – спросил он, кивая на стол.

– Не-а, – снова сказал Витек.

Тут его позвали из зала, и он ушел, напоследок пообещав Мирону держать в секрете полученную о г него информацию и разузнать, как найти Адреналина. Мирон же прикончил свой поздний завтрак, бросил на стол рядом с грязной тарелкой деньги и отправился домой – отсыпаться и лечить физиономию.

* * *

И впрямь, никто на свете не знал, где жил Адреналин после того, как тот продал в конце августа свою шикарную квартиру, чтобы заплатить последний в своей жизни карточный долг. Поначалу он этого специально не скрывал – просто к слову не приходилось, да никто его об этом и не спрашивал. Позже, когда завертелись веселые дела с лохотронщиками и владельцами казино, когда забегали по всей Москве, разыскивая его, свирепые мордовороты с сизыми от бритья черепами и со стволами в карманах кожаных курток, когда у родной московской милиции появилась к нему масса вопросов по поводу погромов в общественных местах, драк, поджогов и тому подобных противоправных действий, Адреналин стал скрывать место своего обитания сознательно и даже научился мастерски заметать следы.

Жил он все это время за городом, километрах в пятидесяти, в богом забытой, обреченной на вымирание деревушке со смешным названием Пригорок. Место было голое, сухое, бесплодное и, несмотря на близость к Москве, настолько труднодоступное, что его обходили стороной даже вездесущие дачники. Именно здесь, продав квартиру, Адреналин за бесценок приобрел большой, в меру гнилой, находящийся на полпути к полному разрушению деревянный дом с хронически подтекающей крышей. Здесь он и поселился – жил, спал на шаткой кровати с ржавой панцирной сеткой, топил обломками гнилого завалившегося забора размытую дождями, чадящую, грозящую в любую минуту рассыпаться на отдельные кирпичи русскую печку, мерз, думал, жрал что придется и пил отдающее навозом молоко от единственной на всю деревню тощей коровы, которую держала его соседка баба Маня.

Вместе с домом Адреналину достались во владение кое-какие хозяйственные постройки, в частности большой, черный от старости, с опасно провисшим потолком и вросшими в землю воротами сарай. Там, в сухой, пахнущей мышами полутьме, Адреналин однажды обнаружил брошенный старыми хозяевами за полной ненадобностью "Запорожец" самой первой, легендарной модели. Древний, горбатый, с насквозь проржавевшими крыльями, припорошенный соломенной трухой и густо заляпанный окаменевшим от старости куриным пометом, он стоял в сарае и обиженно таращился круглыми глазами фар на белый свет сквозь щели гнилых ворот. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что машинка еще ничего. Конечно, аккумулятора не было и в помине, приводным ремням и обивке салона здорово досталось от мышей, а лысая резина покрышек потрескалась от старости, но двигатель, по крайней мере, был на месте.